Дивное Дивеево

Подвиг старчества, взятый на себя под конец жизни преподобным Серафимом, вызывал среди саровской братии неодобрение и прямое осуждение. «Странной и соблазнительной» находили жизнь его иноки и упрекали его, что принимает он к себе всех без различия и ведет частые беседы с дивеевскими сестрами. «Тобою соблазняются»,— сказал ему игумен Нифонт, встретив Преподобного по дороге из пустыни в монастырскую келлию. Упав ему в ноги, Преподобный ответил: «Ты пастырь, не позволяй же всем напрасно говорить, беспокоить себя и путников, идущих к вечности. Ибо слово твое сильно и посох как бич для всех страшен». «Положим, что я затворю двери моей келлии,— говорил другим лицам отец Серафим,— какое оправдание я могу тогда принести Богу на Страшном Суде Его?» «Как нам оставить тех, о коих просила меня, убогого Серафима, матушка Агафья Семеновна!» Печать дивного и чудного лежала на всех отношениях отца Серафима к Дивеевской обители. Никогда не посещавший Дивеева с тех самых пор, когда 30 лет тому назад он был там проездом в сане иеродиакона, преподобный Серафим знал там все до самых малых подробностей, и из его слов видно, что все указания для управления обителью он получал свыше.

   «Исповедую и Богом свидетельствую, что ни одного камешка я по своей воле у них не поставил, ниже слова единого от себя не сказал им и ни единую из них не принимал я по желанию своему, против воли Царицы Небесной». По свидетельству Преподобного, Сама Богоматерь обошла обитель Своими пречистыми стопами, и по месту Ее прохождения отец Серафим велел сестрам проложить канавку. Однако, по словам сестер, они «все откладывали исполнить батюшкино приказание, и вот тут-то произошло чудесное событие. Раз одна из нас ночью вышла зачем-то из келлии и видит — батюшка Серафим в белом своем балахончике сам начал копать канаву. В испуге вбегает она в келлию и всем нам это сказывает. Все мы, кто в чем только был, бросились на то место и, увидав Батюшку, упали ему в ноги, но, поднявшись, не нашли его, лишь лопата и мотыжка лежали на иско- панной земле». Так сам отец Серафим положил начало канавке. «Канавка эта,— говорил Преподобный,— стопочки Божьей Матери. Тут ее обошла Сама Царица Небесная. Эта канавка до небес высока. И как антихрист придет, везде пройдет, а канавки этой не перескочит».

Удостоенный неоднократных явлений Богоматери, особенно в конце своей земной жизни, преподобный Серафим усердно просил Царицу Небес- ную за дивеевских девушек. И однажды во время такой его молитвы Божия Матерь явилась ему и сказала: «Любимче мой! Проси от Меня, чего хощеши!» «А убогий-то Серафим,— рассказывал об этом сам Преподобный,— Серафим-то убогий и умолил Матерь-то Божию о сиротах своих! И просил, чтобы все, все в Серафимовой-то пустыни спаслись бы сироточки! И обещала Матерь Божия убогому Серафиму сию неизреченную радость!»

   Но не одна только Дивеевская обитель обязана своим устроением молитвенному содействию преподобного Серафима: от его горящего светильника зажигались всюду огни, и во многих местах зарождалась жизнь молитвенного подвига и иноческого труда. Монастырь Дальне-Давыдовский, о возникновении которого преподобный Серафим сделал предсказание еще в молодые годы, обители Ардатовская и Зеленогорская вырастали по благословению Преподобного и под его духовным воздействием. Большая часть из этих монастырей являлись новыми ветвями Дивеевской обители, насельницами которой преподобный Серафим дал некогда радостное обетование: «Духом я всегда с вами».

«Грядите ко мне, грядите!» — радостно звал преподобный Серафим, видя толпы людей, идущих к нему ради душевной пользы. Он не тяготился ни количеством посетителей, ни их душевным состоянием. Он принимал всех, как отец детей, и для каждого находил особое слово.

   «Живи так, как живешь; в большем Сам Бог тебя научит»,— говорил преподобный Серафим одной молодой особе, просившей наставления, как ей спастись. Сам великий подвижник и ревнитель иночества, он с лаской, приветливостью и снисходительностью относился к каждому, в ком видел искреннее стремление к добру. «Для тебя и в мире немало добрых дел найдется, если захочешь творить их от доброй души своей,— говорил он одной, желавшей поступить в монастырь.— В мире угоднее творить Божьи дела, потому что на миру их труднее совершить, как дар приятный Господу нашему. И такие дела людей зачтутся им по милости Божией сторицею».

   Снисходя к немощам человеческим, Старец не возлагал на людей бремена неудобоносимые и преподавал всем следующее молитвенное правило. «Вставши от сна, всякий христианин, став пред святыми иконами, пусть прочитает молитву Господню: «Отче наш» трижды, в честь Пресвятой Троицы, потом песнь Богородице «Богородице Дево, радуйся» также трижды и, на конец, Символ веры единожды.— Совершив это правило, пусть занимается своим делом, на которое поставлен или призван. Во время же работы дома или в пути куда-нибудь пусть тихо читает: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мгрешнаго или грешную», а если окружают его дру- гие, то, занимаясь делом, пусть говорит умом только: «Господи, помилуй», и продолжай до обеда.— Перед самым же обедом пусть совершает вышеуказанное утреннее правило. После обеда, исполняя свое дело, читает тихо: «Пресвятая Богородице, спаси мя грешнаго» или же «Господи Иисусе Христе, Богородицею помилуй мя грешнаго или грешную», и это пусть продолжает до самого сна.— Отходя ко сну, всякий христианин пусть снова прочитает вышеуказанное утреннее правило; после того пусть засыпает, оградив себя крестным знамением».— «Держась этого правила,— говорит отец Серафим,— можно достигнуть меры христианского совершенства: первая, как молитва данная Самим Господом, есть образец всех молитв; вторая принесена с неба Архангелом в приветствие Деве Марии, Матери Господа; Символ же вкратце содержит в себе все спасительые догматы христианской веры».

Тем, кому по разным обстоятельствам невозможно выполнять и этого малого правила, преподобный Серафим советовал читать его во всяком положении: и во время занятий, и на ходьбе, и даже в постели, представляя основанием для того слова Священного Писания: «Всякий, кто призовет имя Господне, спасется».

   Очень важно и необходимо для спасения души каждого христианина, по наставлению преподобного Серафима, причащаться Святых Таин — и «чем чаще, тем лучше». Смущаться своим недостоинством и под этим предлогом уклоняться от причащения Святых Таин преподобный Серафим находил неверным. «Если бы мы океан наполнили нашими слезами, то и тогда не мог- ли бы удовлетворить Господа за то, что Он изливает на нас туне»*,— говорил он. Всех приходивших к нему Старец благословлял, давал прикладываться к образу Божией Матери или ко кресту, висевшему у него на груди, предлагал для питья святую воду, благословлял частицами антидора, давал красного вина и, почти неизменно всем посетителям, особенно при прощании, раздавал сухарики. «Кушайте, кушайте, светики мои»,— говорил Преподоб- ный, оделяя своих посетителей пригоршнями сухариков и еще предлагая им на раздачу усердствующим. Некоторым отец Серафим помазывал кресто * Одной вдове, сокрушавшейся о том, что муж ее перед смертью не исповедался и не причастился, отец Серафим сказал в утешение: «Не сокрушайся об этом, радость моя, не думай, что из-за этого одного погибнет его душа. Бог только может судить, кого чем наградить или наказать. Бывает иногда так: здесь на земле и приобщается, а у Господа остается неприобщенным; другой же хочет приобщиться, но почему-нибудь не исполнится его желание, совершенно от него независимо, такой невидимым образом сподобляется причастия через Ангела Божия». образно чело святым елеем от иконы «Умиление», иным возлагал на голову свои руки. Иногда Преподобный, по просьбе своих посетителей, исповедовал их, сказывая даже сам грехи их.