Стихи Елены Фроловой

- Дева-Богородица,
Где душа находится?
- Там душа находится,
Где любовь живет.

- Дева-Богородица,
Где любовь находится?
- Там любовь находится,
Где печаль поет.

- Дева-Богородица,
Где печаль находится?
- Там печаль находится,
Где трава растет,

Нежность с Небом сходится,
Зло с Добром расходится,
Там, где Бог находится,
Там душа живет.

Нежность с Небом сходится,
Зло с Добром расходится...
Там, где Бог находится -
Там любовь поет.

Нежность с Небом сходится,
Зло с добром расходится...
Там печаль находится,
Где душа растет...

Монолог Марии Магдалины

Солнце в зените,
Слышишь ли, брат мой?
Нежный Учитель,
Вырвись обратно.
К участи тайной,
К радости грешной,
Жизнью печальной,
Светлой надеждой.

    Все о чем пелось
    В песнях случайных,
    Смыслом оделось
    Сбывшихся тайных.

Участь нездешняя
Сердцем угадана,
Жизнь моя грешная
Вырвется ладаном.
К чуткому уху,
Слышишь ли, небо?
Святость не духу,
Сердцу потребна.

    Знаю, иного
    Мне, Магдалине,
    Дочери Слова
    Не подарили б.

Солнце в зените,
Ночи на тверди,
Светлый Учитель,
Большего требуй.
Жалость и нежность
Неистребимы,
Коль неизбежны -
Значит любимы.

    Брат мой, Иисус мой
    Очеловечен
    Речью изустной,
    Бог - значит вечен.

    Я же несу
    За утратой утрату
    Каждое утро,
    Слышишь ли, брат мой?

Вырвись обратно
Солнечным голубем,
Сердце утратой
К небу приковано.
Сладость терпения
Жизнью изучена,
Жду Воскресения,
Господи, жгучий мой.

    Солнечным взглядом
    Обожжена,
    В вечности рядом
    Мы, здесь - я одна.

Берлога Бога

***

У источника чистого
пела Дева Пречистая
И, дыханье тая,
Ее слушала я.

Уносило течение
Это дивное пение.
Уплывал из-под ног
Золотистый венок.

Свет окутывал дымкою —
Я была невидимкою,
Нераскрывшейся тайной,
Тихой, сонной, случайной.

Мне рассказывал сказки
Голос Девы Прекрасной
О неведомой дали,
О тоске и печали.

Так, за тайной речей, -
Я ступила в ручей, -
Так, с небес, чуть дыша,
Опустилась душа.

***

Язык, на котором можно высказать неизреченное…

Елена Фролова: на перекрестке духовного стиха и авторской песни

Совсем недавно я увидела на улице огромный рекламный щит со словами «Дорогой! Стихи — это скучно», противопоставлялся же искусству слова — телевизор. Как ни печально, приходится говорить о том, что поэзия сегодня не пользуется большой популярностью. Но это вовсе не значит, что оборвалась нить, связующая нас с Золотым и Серебряным веками, с народным творчеством. Подтверждение тому — новая жизнь, которую обретает поэзия через музыку.

Духовные стихи, взаимодействие в них устной и письменной традиций, светской и христианской культуры сегодня интересуют не только исследователей, но и музыкантов, певцов, которые своим исполнением открывают нам то, что трудно предположить, читая стихи глазами. По-особенному следует произносить такие слова, когда говоришь о певице, поэте, композиторе Елене Фроловой, потому что помимо народных песен, связанных с христианскими идеями и образами, в её творчестве присутствуют и другие жанры песнопения. Общее между всеми направлениями, кроме имени творца, одно — это связь с высокой поэзией. Более конкретного определения нет. Судите сами.

Песни Елены Фроловой называют традиционно-авторскими, связывают с именами таких исполнителей, как Окуджава, Вера Матвеева, Галич… Им можно дать такие определения, как «поэтическая», «литературная», «театральная» песня, наречь «словом, переживаемым в музыке» (тогда понятно, почему очень часто перед исполнением той или иной песни Фролова говорит, что сейчас прозвучит стихотворение того или иного поэта — не песня на стихи, а — стихотворение). Можно назвать её творчество плачем (Фролова только мечтает стать «старушкой-веселушкой»), светлой радостью сквозь слёзы (которые — баня души).

В этих песнях близость с русским романсом и с камерным исполнением ощутима, но не менее близки её песням мотивы этнической музыки — азиатской, арабской… Гитарные переборы, отточенные до сердечной рези, или гусельные плавные накаты, голос, иногда — разговорные интонации, иногда — восхождение до самой высокой ноты, крик, задыхание, ощущение полёта — Фролова одаривает всем этим просто так.

Информация к размышлению: Елена Фролова — певица, поэт, композитор. Родилась в Риге 1 октября 1969 года; в 1994 году уехала из Риги в Суздаль, в том же году — во Владимир. С 1989 года работает в Московском Театре Музыки и Поэзии под руководством Елены Камбуровой. Автор и исполнитель песен на свои стихи и на стихи русских и зарубежных поэтов. В репертуаре также романсы, русские народные песни, духовный стих. Песни с ее диска «Моя Цветаева» неоднократно признавались лучшими песнями на стихи поэтессы. Играет на шестиструнной гитаре и гуслях. С 1988 году выступает в составе авторского дуэта «ВерЛен» совместно с Верой Евушкиной. Ведет активную концертную деятельность, выступая с сольными программами по городам бывшего СССР, России, Германии, Италии, Франции, Израиля. Участница фестивалей Мировой музыки (World music) во Франции и Бельгии. На сегодня записано десять сольных дисков с её песнями. Несколько альбомов Фроловой и дуэта «ВерЛен» было записано в Казани.

Совсем недавно в союзе с казанскими певицами Юлией Зиганшиной и Эльмирой Галеевой Елена Фролова записала новый альбом. Первый альбом этого необыкновенного трио так и называется — «Трилогия». После его презентации состоялся наш разговор — о явлении духовного стиха ей и миру:

— Елена, Ваш первый альбом песен на духовные стихи называется «Дороженька», как и первая песня, написанная Вами для гуслей. Расскажите о той дороге, которая вывела Вас к источнику народного творчества.

— Мне всегда было интересно и слушать, и пробовать петь русскую народную песню. Но это было довольно сложно, потому что я выросла в другой культуре. Мало того, что мои первые годы прошли в Латвии, где вообще другая песенная традиция, но ещё и как музыкант я сформировалась в современной бардовской и джазовой культуре. А народную песню надо внимательно слушать и петь вместе, и лучше делать это с детства, но этого опыта у меня не было. Поэтому единственное, что мне было открыто — это материалы тех людей, которые ездят по глубинкам. Я использовала записи, которые хранятся в русских фольклорных центрах: это голоса бабушек, их рассказы, напевы.

Мне всегда хотелось выйти к людям, которые занимаются фольклором. Но это оказалось непросто, потому что специалисты эти, как и все профессионалы, да и просто люди, влюбленные в свое дело, довольно ревностно относятся к любому новому человеку в их мире. А так как я, все-таки, принадлежу к иному песенному пространству, то и отношение к моему появлению было очень настороженное.

Это был очень долгий процесс, который шёл много лет. Параллельно рождались песни, которые появлялись у меня благодаря… нет, не влиянию, а моей внутренней реакции на народное творчество. Потихонечку, долго прислушиваясь, я нашла свою манеру исполнения. Может быть, я не пою так, как надо в традиции, но, по крайней мере, я понимаю, что моё пропевание имеет право на существование. Для меня петь — это не значит просто петь. Песня предполагает что-то ещё… момент, когда происходит чудо. И, пока я не чувствую этого, пропевая народную песню, я не имею право выносить её на сцену...

* * *

Гусли Елены Фроловой в форме буквы «Д» (намек на псалмопевца Давида). На них выжжены слова молитвы «Слава в вышних Богу…». Гусли она впервые увидела и услышала в Суздали. Именно этот инструмент вывел её на духовные стихи. В народной традиции есть и баллады, и былины, и обрядовые песни, но её больше притянули именно духовные стихи. У Фроловой они звучат по-особому чисто. Не мешают затейливые аранжировки, окультуренность вокруг голоса, вокруг первоначальной мелодии — этого у неё просто нет. «Одинокий голос в русской песне несет столько информации, что когда что-то еще добавляется, даже те же гусли или еще какой-то инструмент, то сам голос уже говорит меньше. Его русло становится уже, заполняется каким-то другим пейзажем… Прелесть, та хрупкая песенная история — уходит, появляется что-то другое. Стилизация. В ту сторону, в эту сторону…»

— Духовные стихи отражают «народное православие». То есть по духовным стихам можно судить о понимании народом основ православной веры. Насколько, Вы думаете, чувствуете, это понимание соответствует исканию Бога современным человеком?

— Совсем недавно я побывала в Дубне на фестивале православной песни. Там я увидела, как много сегодня людей (может быть еще и не воцерковленных), которые, находясь в русле авторской песни, очень близки к духовной музыке и духовному стиху. Например, Светлана Первакова из группы «Уленшпигель», человек, занимающийся серьёзно фольклором, написала, на мой взгляд, самый настоящий духовный стих «Павлины», который поётся под колёсную лиру. Духовный стих продолжает жить, может быть, немного видоизменяясь, потому что вся музыка меняется.

А чувствование православия… Оно не изменяется с течением времени. Вера — вневременное состояние. Изменяется качество связи с людьми, да и культурный горизонт расширяется: Православная Церковь сегодня устраивает фестивали, хотя раньше была против светского пения. Значит, продолжается народная песенная традиция. И она продолжится несмотря ни на что, потому что у людей есть потребность делиться своей любовью, выражать свои чувства.

Возникают споры по поводу того, что же такое православная песня, потому что появилось очень много спекуляций, как, впрочем, и в любом другом песенном пространстве. Но время очистит зёрна от плевел, оставит настоящее, что-то останется в сердцах людей. Например, песни иеромонаха Романа. Он их написал много, но в среде православной поётся не больше пяти. И таких примеров очень много…

* * *

Елена Фролова так же, как к себе, требовательна к слушателю. Её слова: «Чтобы до всех, чтобы в каждом отозвалось. Не чтобы: я сказала, и до кого-то дошло, а до кого-то нет — и ладно. А чтобы ДО КАЖДОГО». Может стать неуютно, подчас — просто невыносимо. Фролова — работодатель душ на беспрестанно работающем свечном заводе. Подписываюсь её именем под словами Цветаевой: «Рабочий после завода идёт в кабак — и прав. Я — рабочий без кабака, вечный завод».

Вечный поиск — Excelsior! [Всё выше! (лат.)] Подростковая непосредственность, ломкая внешность, угловатость и вместе с тем — живое лицо, волевой подбородок, ясная, светящаяся глубина глаз…

По аналогии с переходным возрастом Фролова с песней уходит — переходит в другой мир. Отсюда какой-то совершенно невозможный страх за этого человека, потому что ощущение такое, что сейчас что-то произойдет, этот человек уйдет от нас. Страх невероятный, ощущение хрупкости. Но Фролова очень сильный человек. Я вспоминаю, как на одном концерте она рассказывала о своём своеобразном пути к поэтессе Анне Барковой, и через неё к теме «Гулага». Как она целый год жила в ее книге: стихах, воспоминаниях, письмах. А потом спела песни на её пронзительные, словно вневременные, стихи. В бардовских и поэтических кругах часто вспоминают о Фроловой шестнадцатилетней, поющей прощальное стихотворение Цветаевой «За этот ад, за этот бред пошли мне сад…», о страшной убедительности этого пения.

Поэтическую жизнь Фролова умеет прочувствовать как-то удивительно и непостижимо. Главное: она не себя несёт, не своё понимание какого-либо стиха, того или иного автора, но самую суть. Чего стоит ей до этой «самой сути» «дойти» и донести её до людей — да слышит имеющий уши и душу:

— «Совести не хватает хвалить и молить Бога на том же языке, на котором мы же, веками, хвалим и молим — решительно всё», поэтому «чтобы сейчас на прямую речь к Богу (молитву) отважиться, нужно либо не знать, что такое стихи, либо — забыть» — это сказала Марина Цветаева ещё в начале прошлого века. Вы согласны с этими словами?

— Есть такие люди, которые сочиняют акафисты. Это тоже особый дар. Что касается поэзии… Написанного Цветаевой мне иногда бывает достаточно, я могу сама не писать стихи. Я могу спеть стихи Цветаевой, и она скажет за меня.

То же самое с молитвами. У кого-то есть потребность или дар писать их, а кому-то хватает известных слов. Я знаю, что в традиции старообрядцев было такое молитвенное состояние — стояние, когда молитва рождалась, словно народный сказ, словно песня, когда нужные слова появлялись вместе, сразу, толпились. Молитвы складывались, как только что рождающееся стихотворение. Я знаю, что оно и до сих пор есть, это особенное состояние — вдохновения, творчества.

Поэтому, если слова появляются внутри — без разницы, поэзия это или молитва — возникает единое состояние, когда человек даже может не знать, забыть, что есть поэзия и что он является её носителем… Кому-то ближе через поэзию прийти к Богу, кому-то слова молитвы кажутся более прямыми. Как посмотреть.

— А кто, на Ваш взгляд, из современных авторов находит гармонию: соединяет в одном и молитву, и стих?

— Был такой философ Сергей Аверинцев, который создавал на основе библейских сюжетов тексты, придавал им поэтическую форму, но это были не стихи. Стихи — другое…

Пожалуй, Ольга Седакова… Она продолжает ту же интонацию, когда человек наедине с Богом, откровенно и тихо Ему говорит. Она это ищет и у неё это происходит — и осознанно, и подсознательно. Вениамин Блаженный — да. Но у него, скорее, мольба, мольба Иова!

Настоящий поэт стремится к такой высоте, к такому единству. Это может по-разному проявляться. Тот же Леонид Губанов, которого считали полусумасшедшим, человеком без рамок… Но он всё равно стремился к этой высоте, по-своему стремился. Искал Бога. И его стихи — это тоже вопрошания небу. Ведь молитва — это и есть вопрошание. Оно может быть тихое, смиренное. А может быть с болью, страданием. Мне кажется, поэзия и есть та высота, которая связывает с Богом. И в этом смысле Цветаева права. Но дело в том, что и молитва — та же самая поэзия. И Христос, говоря притчами, тоже был сказителем, использовал тот же поэтический язык — единственный язык, на котором можно рассказать о чем-то, о чем невозможно сказать…

* * *

Лейтмотив стиха и музыки Фроловой — птица. А если не сказ, то сказка: на её рисунках — ослик Христов, птица вербная, олень Серебряное копытце…

В устном слове склонна к стилизации, в ее речи можно уловить говор глухих российских деревень, ее язык воскрешает давно забытые речевые обороты, в стихах оживает устная народная традиция полуплача-полупричитания, заговора-оберега. Поэтому кажущаяся простота собственных стихов Фроловой, незамысловатость образов внимательной душе открывают новое безмерное пространство, в котором права только искренность первых слов:

— Елена, Вы сами пишете стихи «по образу и подобию» духовных, и поёте их. Каждый слышит и находит в них своё, но что Вам открывается в процессе создания этого личного молитвослова или, правильнее, молитвозвука?

— Это мой поиск. Моё воцерковление. Я понимаю, что кроме того, что есть во мне, есть ещё и другой уровень, когда всё называется какими-то своими именами. Это моё личное ощущение: для меня как поэзия и поэты живые, так и святые живые. Поэтому у меня есть любимые святые, с которыми что-то связано — через сердце. Я не хочу назвать это ассоциациями, но это очень символично… знаково (правильное слово!) проходит через жизнь. Мария Египетская, Иоанн Креститель, Ксения Петербуржская, Серафим Саровский… Я знаю, что если они появились в моей жизни, то это не случайно.

— В духовных стихах — явное превосходство духовного над физическим. Причём духовное страдает бесконечно — на земле. «Ты плачь, душа, рыдай всегда, тем утешишься…» Могу сказать, что лично для меня Ваше исполнение связано с моментом и высокой радости, и тяжёлой тоски.

— Грусти…

— Происходит осознание своей жизни вне суеты — как самой истинной, настоящей. Остальное обессмысливается. Возникает острое противоречие: это осознание прекрасно, но жить с ним очень сложно в нашем мире…

— Конечно, если бы у меня не было противоречий, то мне не нужна была бы песня: как у иеромонаха Романа, «лучшая песня — молчание»… Если происходит что-то внутри, появляются новые мысли, значит, так оно и нужно зачем-то, значит, будет продолжение в другом сердце. Неизвестно, как оно выразится. Я не осмысливаю эти вещи, не анализирую… Да, мои песни могли бы остаться в рамках кухни, застолья, но что-то такое произошло, и я поняла, что этим нужно делиться. А что потом будет происходить… Это все настолько живое, как сама жизнь. И мне тоже надо как-то с этим жить. Я тоже ещё не знаю, что дальше, но хочется много всего успеть.

http://www.sobranie.org/archives/9/3.shtml