Дивное Дивеево

Интересно, что в старину, когда еще и психологии как науки-то не существовало, народная педагогика строго запрещала агрессивное поведение матери. А вот от отца общественное мнение, напротив, требовало прежде всего строгости в воспитании детей. «Мужчина, проявлявший к своим детям «ласкоту», то есть нежность, мягкость, заботливость, не мог считаться хорошим воспитателем.

В обязанности отца входило наказание детей: «не наказанный сын - бесчестье отцу». Однако отцу не полагалось наказывать сына или дочь сгоряча, когда попадутся под руку» («Русские дети. Основы народной педагогики», С-П., «Искусство - СПБ», 2006, стр.243). На матери же «лежала ответственность за нравственный климат в семье, поддержание в ней согласия и покоя. Она должна была предотвращать различные проявления насилия в семье, унимать поссорившихся, регулировать внутрисемейные конфликты. По русским представлениям, ей это удавалось только в том случае, если она сама относилась ко всем членам семьи с добротой, лаской, была спокойной и уравновешенной. Женщина, постоянно ссорившаяся с мужем, незаслуженно наказывавшая детей, сквернословившая и вообще отличавшаяся агрессивным поведением, могла, по поверью, привести семью к гибели» (там же, стр.198).

Крестьянин И.Столяров из Воронежской губернии вспоминает: «Моя мать говорила, что надо любить всех (...) и, действительно, она относилась ко всем с большой добротой... Мать никогда и ни с кем не вступала в перебранку и нам, детям, не позволяла перекоряться с другими, а тем более вступать в драку. «Если вас кто-нибудь ударит, говорила она нам, не отвечайте; поступайте так и тогда, когда знаете, что обидчик ваш слабее вас, и вы можете ответить тем же за его обиды, лучше всего удалиться от обидчика». И мы все трое строго придерживались этого наказа. Для меня это было довольно трудно, так как я был по характеру живым, горевшим желанием наказать обидчика, и нужно было каждый раз делать над собой усилие, чтобы подавать это желание и поступить так, как наказывала мать» («Русский образ жизни», М., Институт русской цивилизации, 2007, стр. 743). Попутно замечу, что таким образом у детей вырабатывались и такие совершенно необходимые христианину качества, как великодушие, кротость, смирение и одновременно сила воли.

Народ

считал, что если мать не будет сквернословить или ссориться во время беременности, то ребенок родится добрым и умным. А «в пору младенчества своего дитяти должна была особенно внимательно следить за собой, чтобы не ругать, а тем более не проклинать его и в досаде не говорить ему: «Пропади ты пропадом!» . Считалось, что от брани и проклятия дети делаются глупыми, или не растут, или «пропадают», или мрут не своей смертью... В предупреждение могущих случиться с ребенком несчастий его следовало ограждать крестным знамением и, когда он чихал, говорить следующее, предохраняющее младенца от пагубного действия бесов, приветствие: «Здравствуй, ангельская душка!» (там же, стр. 454). («Здравствуй» тут означает «будь здоров», обычай желать здравия чихнувшему человеку сохранился и по сей день, но это так, к слову).

У казаков, которые очень серьезно подходили к вопросу воспитания будущих мужчин, мальчик в семь лет переходил на мужскую сторону дома, и с этого момента женщинам запрещалось его ругать. (см. Н.Бондарева, «С почтением к мужчине, с любовью к женщине», «Домашнее воспитание» N3 за 2004).

Ну, а чтобы дети не садились доброй и ласковой матери на шею, в семье соблюдалась строгая иерархия. Послушание жены мужу отнюдь не означало, как часто бывает сейчас, ее подчинения детским капризам. В законах Российской империи оговаривались обязанности не только жены, но и мужа, который был «обязан любить свою жену как собственное тело, жить с нею в согласии, уважать, защищать, извинять ее недостатки». Что касается любви, то, конечно, бывало по-разному. А вот что касается поддержания авторитета матери в глазах детей, то и без писаных законов было ясно, что муж, не требующий от детей послушания своей жене, дискредитирует сам себя. Нынешняя, увы, распространенная ситуация, когда ребенок хамит матери, а отец не вступается, была просто немыслима. Какой же он хозяин в доме, если там творится такое? Да он не мужик, а тряпка, тюфяк, курам на смех!

Сильное сердце

С другой стороны, поддерживать благоприятный нравственный климат в семье, гасить неизбежные в быту конфликты, да еще вести обширное хозяйство, рожать детей и ухаживать за ними, невозможно без «мужественной стойкости», по выражению старца Паисия Святогорца.

«Да я просто диву даюсь, какая у них выносливость! - восклицал он. - Они ведь семижильные! Тело женщины может быть более слабым, чем мужское, но у нее есть сильное сердце, и, работая им, она имеет такую выносливость, которая превосходит мужскую силу. Да, у мужчины есть телесные силы, но сердца, которое есть у женщины, у него нет... Мать страдает, выбивается из сил, но ни боли, ни усталости при этом не испытывает. Она принуждает себя к работе, но, любя детей, любя свой дом, все делает с радостью. Человек, который целыми днями лежит на боку, устает больше, чем она. Помню, когда мы были маленькими, наша мать должна была носить воду издалека, а еще готовить, печь хлеб, стирать одежду, да к тому же работать в поле. При этом еще и мы - дети - не давали ей покоя: когда мы ссорились между собой, к ее многочисленным делам и хлопотам прибавлялись еще и судейские обязанности! Однако она говорила: «Это мой долг. Я обязана делать все это и не роптать». Она вкладывала в эти слова добрый смысл. Она любила дом, любила своих детей и от дел и забот не выбивалась из сил. Она все делала с сердцем, с радостью» («Слова», т.IV, М., Издательский дом «Святая гора», стр. 91-92).

Поскольку жизнь в России всегда была достаточно трудной, нашим женщинам присуща особая сила духа. Некрасовские строки «коня на скаку остановит, в горящую избу войдет» недаром стали крылатой фразой, придясь по сердцу представителям обоего пола. Но, внимательно вчитавшись в текст, мы увидим, что героиня поэмы Дарья при этом умудряется оставаться настоящей женщиной. При всей своей выносливости и мужественной стойкости она не заслоняет собой мужа, не превращается в мужика в юбке.

Жена князя Ярослава Мудрого, благоверная великая княгиня Анна Новгородская, в миру Ирина (Ингигерда), не побоялась бросить вызов Мстиславу, князю Тмутараканскому. Он разбил ополчение Ярослава и предложил тому выйти на поединок, сказав: «Кто одолеет, тот и будет владеть всей Русской землей». Понимая, что исход поединка предрешен, поскольку хромой Ярослав, несмотря на все свои полководческие таланты, физически не смог бы одолеть Мстислава, княгиня явилась на место поединка сама. Обратите внимание, как она при этом следит, чтобы не уронить авторитета супруга!

- Мужу моему недосуг сражаться с тобой, - сказала княгиня Мстиславу. - Вот я и приехала, чтобы вместо мужа сразиться с тобою.

И можно не сомневаться, что если бы Мстислав не устыдился и решил-таки вступить в поединок с женщиной, она бы не пошла на попятную.

При этом супруга Ярослава Мудрого отличалась смирением и кротостью. В юности она изъявила желание выйти замуж за короля Олафа Норвежского и даже послала жениху «шелковый плащ с золотым шитьем и серебряный пояс». Но когда отец, шведский король Олаф, решил выдать ее замуж за Ярослава, не стала противиться родительской воле. Она стала матерью 12 детей, и ее материнской любви хватило еще на Эдвина и Эдуарда, детей изгнанного датчанами короля Англии. А также на маленького Магнуса, сына своего несостоявшегося жениха, того самого Олафа, впоследствии причисленного к лику святых и считающегося покровителем Норвегии. Ему пришлось с сыном бежать с родины, и благоверная Анна взяла мальчика на воспитание в свою семью. Проявила княгиня и недюжинные миротворческие таланты. Не только в своей семье, но и на государственном уровне.

«С незапамятных времен русскую женщину изображают как существо чувствительное, сострадательное, сердечное, целомудренное, робкое, с глубокими религиозными убеждениями, упорным терпением и, в известной мере, подчиненной мужчине. Она любит, она служит, она страдает, она уступает, - писал И.А.Ильин. В то же время «судьба от нежного, как цветок, женского существа, требует по-новому приспосабливаться к жизни, преобразовываться, требует мужской формы, воли, твердости характера, интенсивности. В дальнейшем все эти качества характера наследуются, постепенно совершенствуются, закрепляются - и проявляются. Буквально во всех сферах».

Мужественной стойкостью обладали и св. Ефросиния Московская, тоже мать двенадцати детей, тайно носившая после смерти мужа на исхудавшем теле тяжелые вериги, и св. Иулиания Лазаревская, родившая тринадцать детей. Весь день она проводила в трудах и заботах, а ночи - в усердной молитве. А какую мужественную стойкость проявила св. мученица царица Александра, написавшая в одном из писем, когда всей семье уже грозила смертельная опасность: «Как я счастлива, что мы не за границей! Как хочется с любимым больным человеком все разделить, вместе пережить и с любовью и волнением за ним следить, так и с Родиной. Чувствовала себя слишком долго ее матерью, чтобы потерять это чувство, - мы одно составляем и делим горе и счастье. Больно нам она сделала, обидела, оклеветала, но мы ее любим все-таки глубоко и хотим видеть ее выздоровление, как больного ребенка с плохими, но и хорошими качествами, так и Родину родную».

Да какую настоящую мать-христианку ни возьми, у каждой будет эта благородная черта, потому что без нее невозможно выполнить завет Христа «претерпевший же до конца спасется» (Мф 24:13). Как женственность умудряется сочетать в себе слабость («немощный сосуд» 1 Петр. 3:7) и мужественную стойкость - великая тайна. Ясно лишь, что первое без второго оборачивается капризностью, изнеженностью и истеричностью, а второе без первого - «мужиком в юбке».

Татьяна Шишова

Женский православный сайт "Самарянка"