Дивное Дивеево

Прп. Силуан Афонский – о смирении

Если брата укорил, осудил или опечалил, то свой мир потерял. Если потщеславился или превознесся над братом, то потерял благодать. Если блудный помысл пришел и ты не сразу отогнал его, то душа твоя потеряет любовь Божию и дерзновение в молитве. Если любишь власть и деньги, то никогда не познаешь любви Божией. Если волю свою исполнил, то ты побежден врагом и уныние придет в душу твою. Если брата своего возненавидел, то, значит, отпал ты от Бога и злой дух овладел тобою.

+++

Не говорил ли я тебе и раньше, что вначале у меня восемь лет
была ужасная борьба с бесами? Каждую ночь -- бешеная битва, а днем
-- помыслы и страсти. Приходили они с шашками, мотыгами, топорами и
лопатами.
-- Все на него! -- кричали. Это было для меня мученичеством.
-- Приди, Матерь Божия! -- взывал я. И, хватая одного, бил им
других. Разбивал свои руки об этих чурбанов.
И по случайности один знакомый пришел из мира нас посетить.
Ночью я положил его спать в свой маленький домик. И приходят бесы,
по своей привычке, ко мне. И давай его бить. А он как закричит! В
ужас пришел человек, чуть с ума не сошел. Я сразу прибегаю.
-- Что с тобой? -- говорю ему.
-- Бесы, -- говорит, -- чуть не задушили меня! Забили меня
палками!
-- Не бойся, -- говорю ему. -- Это были мои, и в этот вечер
по ошибке их отведал ты! Но ты не беспокойся.
Говорил ему и всякие другие забавные вещи, чтоб его
успокоить. Но это оказалось невозможным. Не мог он больше оставаться
на том месте мученичества. Испуганный, смотрел он направо-налево и
просился уйти. В ночь-полночь провел я его в Святую Анну* и
возвратился.

Так вот, после таких восьми лет от палки, которой давал
своему телу каждый день из-за плотской брани, от поста, который я
держал, бдения и других борений, я превратился в труп. И слег
больным. И уже отчаялся. Ибо потерял надежду победить бесов и
страсть.
И однажды ночью, когда я сидел, открылась дверь. Я,
склонившись, творил умную молитву и не посмотрел. Подумал, что это
отец Арсений открыл. Затем чувствую снизу одну руку, раздражающую
меня к наслаждению. Смотрю и вижу беса блуда, плешивого. Я бросился
на него, как собака, такая была у меня на него ярость, -- и схватил
его. И на ощупь волосы у него были, как у свиньи. И он исчез. Все
вокруг наполнилось вонью. И с этого мгновения ушла вместе с ним и
брань плоти. И стал я впредь бесстрастен, как младенец.
В тот вечер показал мне Бог злобу сатаны.
Был я очень высоко, в каком-то прекрасном месте, а внизу была
большая равнина, и рядом море. И были поставлены бесами тысячи
ловушек. И проходили монахи. И когда они падали, ловушки хватали
одного за голову, другого -- за ногу, иного -- за руку, за одежду,
кого за что можно было. А глубинный змей, держа голову над морем и
испуская пламя из своей пасти, глаз и носа, радовался и веселился
падению монахов. Я же, видя это, бранил его: "О глубинный змей!
Так-то ты нас обманываешь и нас уловляешь!"
И пришел я в себя, и были у меня как радость, так и скорбь.
Радость -- ибо увидел ловушки диавола. Скорбь -- о нашем падении и
об опасности, которой мы подвергаемся до конца дней.
С тех пор пришел я в великий мир и молитву. Но он не
успокаивается. Обратил против меня людей. Для того я тебе это пишу,
чтобы проявляли терпение ты и остальные братья.

старец Иосиф Исихаст

+++

http://ni-ka.com.ua/index.php?Lev=snecessity