Анастасия Рахлина
Христианская смерть по-русски
Когда в марте 2013 года редакция поручила мне взять телефонное интервью у Нины Павловой, я как-то не сразу поняла, что автор «Пасхи Красной» и пьесы «Вагончик», по которой модный режиссер Кама Гинкас поставил во МХАТе в 1982 году спектакль, гремевший на всю Москву, — одно и то же лицо. «А вы смотрели «Вагончик»?» — это был один из рефренов моей собственной театроведческой молодости.
Как, какими путями Нина, молодая и успешная драматургесса, пьесу которой поставили на главной сцене страны, бросила свою столичную жизнь и уехала жить в Оптину, в простую избушку, я наверняка не знаю. Могу предположить, что через болезнь близкого человека, — как и призывает обычно нас, «успешных» и неуспешных, Господь, потому что по-другому долго не слышим.
Тот первый разговор с Ниной не забуду никогда: было ощущение, что разговариваешь словно с собственной тетей — столько родственной любви изливалось из трубки.
У нас завязалась не то, чтобы частая, но переписка. Нина Александровна, помогавшаяМаше Сараджившили с первым русским изданием ее книги (думаю, она бросалась помогать всем, кто попадал в ее орбиту), заодно взялась помочь собрать деньги налечение грузинского мальчика Луки. Мы писали новость, публиковали счет.
Наконец, я осмелилась сообщить ей самое для меня главное — то, ради чего, возможно, Господь свел меня с ней: что тоже пишу книгу о современном новомученике — убиенном на Кавказе иерее Игоре Розине.
Она сразу увидела самую суть:
«Обязательно о нем напишите. В свое время пыталась хоть что-то разузнать о нём, но публикаций было мало. Заранее сочувствую вам: документалистика — это настолько трудно, что второй раз за «Пасху красную» я бы не взялась. Если позволите, один маленький совет: художникам свойственно рисовать апельсин на синем фоне, чтобы подчеркнуть его оранжевый цвет. А у нас святых пишут в безвоздушном пространстве, а надо бы — портрет на фоне эпохи.
…И почему-то подумалось: отец Игорь, как и наши Оптинские новомученики, был богатырской породы — мастер спорта. Он мог, как о. Василий, о. Трофим, о. Ферапонт и прп. Серафим Саровский, заломать убийцу...»
А потом мы узнали, что у Нины рак. И она тоже не сопротивлялась убийце.
О ее болезни мне написала Маша Сараджишвили: Нина Александровна занемогла, положили в больницу, — оказалось, последняя, не операбельная стадия. Первая реакция: наша Нина заболела, что делать, чем помочь? Молиться, попросить о молитвах всех, кто молится... Собрать деньги! Точно: мы можем собрать деньги для нее, дав объявление на сайте, — кто не поможет Нине Павловой? Да за день соберется сумма на лучшую клинику!
Я написала ей и получила ответ, который навсегда сохраню в своем сердце, чтобы он был для меня маяком, недостижимой, наверное, но все-таки — целью.
Огромным шрифтом (уже плохо видела) она писала:
«Настенька, тронута вашим сердечным участием. Даже не знаю, возможна ли здесь какая-то помощь, если всё зашло слишком далеко, и “несть исцеления плоти моея”. Понимаю одно: мне дарован такой путь ко спасению, а тут понимается многое, что не понималось раньше. Спаси вас Господи! Н.А.»
И вот она отошла.
До революции, когда умирал человек, церковь сообщала об этом особым погребальным звоном. Было принято, заслышав его, даже не всегда зная имени усопшего, положить три земных поклона с молитвой за него.
Медленно, размеренно звонили погребальные колокола, от большого к малому, и в каждом доме или в любом месте, где ни застал бы звон, люди клали поклоны и молились. В том числе и поэтому Русь была святой.
Давайте же и мы не только напишем в комментариях в соцсетях: «Царство Небесное!», но прямо сейчас встанем и положим по три земных поклона за упокой Нининой души. И постараемся и впредь поступать также.
Верим, что неспроста Бог, приняв и труды Нины Александровны, и талант, который она, изъяв из мирского суетного оборота и преумножив, вернула Господу, и сам подвиг нелегкой ее жизни, подарил ей еще и эту болезнь, очищая до блеска душу рабы Своей для Царствия Небесного.
Так взмывают в Небо, в Вечность, к Богу.
***
Нина Александровна Павлова
УБЕДИТЕЛЬНАЯ ПРОСЬБА
Свой рассказ «Убедительная просьба» Нина Александровна Павлова прислала в редакцию портала Православие.Ru достаточно давно — больше года назад. Нам он показался тогда слишком кратким для того, чтобы публиковать его отдельно. И мы ждали, когда автор дополнит его другими историями-лоскутками, называемыми на польский манер «дребязгами».
Но Нина Александровна вдруг стала писать о таинстве смерти, о том, как встречали смерть её знакомые и те подвижники, о которых она собирала сведения. Мы не знали тогда, что Нина Александровна смертельно больна, и ждали повода, чтобы опубликовать в том числе и этот рассказ. И вот, к нашей скорби, — неожиданно дождались...
Проводила мама сына на учёбу в семинарию. Молится о нём, любит, тоскует и говорит о своём одиночестве так:
— Сегодня зашла в комнату сына, а разбросанных вещей там уже нет.
Помолчала и снова вздохнула:
— Как же грустно, когда в доме идеальный порядок.
Стоим мы с этой мамой на остановке, ждём маршрутку. А рядом две женщины говорят о своих домашних:
— За мужиками — сплошная уборка! Вот, мой балбес: шестнадцать лет парню — а до сих пор бросает свои вещи, где ни попадя.
— Мой муж ещё хуже. Так расшвыряет свои носки, что потом их вместе не соберёшь.
— Убедительная просьба, — обратилась к ним мама семинариста, — не ругайте своих сыновей и мужей. Хуже, поверьте, тот идеальный порядок, когда вещи разбрасывать некому.
Новости
