Дивное Дивеево

В прошлом номере газеты мы беседовали с благочинным Юго-Западного округа протоиереем Александром Писларем о том, почему некоторые люди, делая свои первые шаги в храме, ограничиваются исполнением обрядов. В этот раз мы продолжаем разговор с батюшкой о схожей проблеме: говорим уже о тех, кто пришел в Церковь и остается в ней. Человек регулярно посещает богослужения, приступает к Таинствам, молится дома — но это лишь соблюдение форм церковной жизни.

— Формализм — духовная болезнь людей, находящихся именно внутри Церкви,— говорит отец Александр.— В жизни христианина формализм проявляется в исполнении внешних правил без совершения внутреннего духовного труда. То есть это сознательный выбор более легкого, но на самом деле ложного пути. Он возвращает человека в ветхозаветное, безблагодатное, состояние — как будто еще не пришел в мир Спаситель и мы не имеем возможности ощутить на себе действие благодати Божией; как будто через делание закона можно оправдаться перед Богом. Выполнять внешнее всегда проще, чем идти трудным путем самоотвержения и покаяния. Слова Христа: если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною (Мф. 16, 24) — обращены лично к каждому из нас на всякое время нашей жизни. Но зачастую люди отказываются откликаться на этот призыв, вступая на путь некоего замещения истинной духовной жизни — путь внешнего делания. Вначале это беспокоит совесть, голос которой человек стремится заглушить более тщательным, а иногда даже избыточным исполнением опять же внешних правил — строгий пост, сугубые молитвенные бдения и так далее. В такой избыточности он находит удовлетворение, уже искаженное. Внешнее делание становится предметом гордости, которая со временем приводит к духовному нечувствию. Ложное ощущение духовного благополучия закрывает для человека путь к Богу через покаянное очищение. Опасность формализма как раз и заключается в том, что он со временем неизбежно порождает еще более тяжелое духовное состояние — фарисейство, верными признаками которого являются превозношение над ближним и отсутствие покаянного чувства. На какой бы ступени духовной лестницы ни находился человек, его духовная жизнь всегда может подвергнуться искажению. Поэтому должно постоянно всматриваться в свое сердце, помня слова Спасителя: берегитесь закваски фарисейской, которая есть лицемерие (Лк. 12, 1). Необходима ежедневная, кропотливая, а порой и кровопролитная борьба с собственными грехами, очищение сердца, чтобы оно действительно стало способным открыться для действия благодати Божией.

А еще мне хотелось особо поговорить с батюшкой о молитве, которая является для христианина орудием в этой духовной брани и одновременно щитом. Когда человек вычитывает молитвенное правило, механически произнося слова, и зачастую не прилагает даже ума, то такое обращение к Богу в данном контексте вряд ли требует обсуждения. Оно вполне укладывается в понятие формализма, которое мы дали в самом начале разговора. А вот можно ли быть формальным при внимательной и сосредоточенной молитве?

— Это тонкий вопрос,— отвечает отец Александр.— Человек может действительно тщательно выполнять молитвенное правило и при этом оставаться в рамках формальности. На мой взгляд, здесь уместно вспомнить слова митрополита Антония Сурожского о том, что молитвенное обращение к Богу должно быть стремлением прорваться к Нему через все духовные преграды. Это и рассеянность на молитве, и борьба с помыслами, которые начинают одолевать человека, и весь тот гнет противодействующих христианину сил, который буквально опускается на него, если молитва действительно искренняя. Именно через этот подвиг преодоления совершается настоящее духовное молитвенное делание.

Однажды я прочитала высказывание афонского монаха Ефрема Катунакского, что нужно молиться так, как будто Христос пришел на землю, совершил Суд и уже уходит. «Представь, как ты закричишь Ему вслед… Вот так и молись»,— говорил старец. У кого-то из подвижников благочестия есть еще такие слова: «Молитесь так, как будто это последняя молитва в вашей жизни». Отец Александр считает, что такое стремление к идеалу, который, может быть, и недостижим сам по себе, помогает человеку правильно настроиться на молитву.

Главная причина возникновения формализма, по мнению моего собеседника, заключается в отказе от истинного покаяния, который в конечном итоге приводит к искажению веры. Показателен пример ветхозаветных фарисеев, людей, которые знали закон Божий лучше, чем все остальные верующие. И тем не менее они в Иисусе Назарянине не узнали Мессию — Того, Кого ждал весь человеческий род. «Разве это не искажение их веры? — говорит отец Александр.— Так же может произойти и с христианином».

…А еще, мне думается, в основе всего нашего очерствления, лености, стремления идти более легким путем лежит недостаток любви к Богу. Именно из-за недостатка благодарной сыновней любви ко Христу нам тяжело следовать за Ним, тяжело и страшно с Ним распинаться, даже в ежедневных мелочах, когда надо всего-навсего потерпеть какие-то неудобства или непонимание ближних. В нашем сердце не хватает любви даже и для того, чтобы просто говорить с Богом. Святитель Игнатий Брянчанинов, епископ Кавказский, писал: «Таково свойство любви! — она непрестанно памятует о любимом и непрестанно услаждается именем любимого. Имя Господа — паче всякого имени: оно источник услаждения, источник радости, источник жизни» (еп. Игнатий Брянчанинов БП-252). Нам неимоверно трудно подобное предстояние. Но: Входите тесными вратами,— призывает нас Спаситель.— … Потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь» (Мф. 7, 13–14). Как пишет Евфимий Зигабен в своем Толковании Евангелия от Матфея, добродетель тяжела по причине тяжести трудов, а легка по причине воздаяния за нее; ожидание будущей радости смягчает и уменьшает ощущение скорби.

И только тот, кто честно понес труды ради Царствия Небесного, сможет познать истину слов Господа: Иго бо Мое благо, и бремя Мое легко есть (Мф. 11, 30). Бремя легко — ради надежды на вечные блага.

Православие и современность

http://kazan.eparhia.ru/