Дивное Дивеево

15 апреля по старому стилю / 28 апреля по новому стилю
воскресенье
Неделя 6-я ваий (цветоносная, Вербное воскресенье).
Великий пост. На трапезе разрешается рыба.

Вход Господень в Иерусалим
Апп. от 70-ти Аристарха, Пуда и Трофима (ок. 67).
Мцц. Василиссы и Анастасии (ок. 68). Мчч. Су́хия и дружины его – Месукеви́йцев*: Андрея, Анаста́сия, Тала́ле (Фалале́я), Феодорита, Ивхирио́на, Иордана, Кондрата, Лукиана, Мимне́носа, Нерангиоса, Полиевкта, Иакова, Фоки, Доментиана, Виктора, Зосимы (начало II века) (Груз.). Мч. Саввы Готфского (372).
Сщмч. Александра Гневушева пресвитера (1930).

Литургия св. Иоанна Златоуста.

Утр. – Мф., 83 зач. (первое), XXI, 1–11, 15–17. Лит. – Флп., 247 зач., IV, 4–9. Ин., 41 зач., XII, 1–18.

На великой вечерне «Блажен муж» (вся кафизма). На утрене величание: «Величаем Тя, Живодавче Христе, осанна в вышних, и мы Тебе вопием: благословен Грядый во Имя Господне». «Воскресение Христово видевше» не поется. После Евангелия во время 50-го псалма совершается каждение ваий, читается молитва на благословение ваий: «Господи Боже наш, седяй на Херувимех...», затем окропляются вайи святой водой с произнесением слов (трижды): «Освящаются ваия сия, окроплением воды сея священныя, во Имя Отца и Сына и Святаго Духа». Канон и катавасия праздника. «Честнейшую» не поем. По 9-й песни и ектении – «Свят Господь Бог наш» и сразу хвалитные псалмы (со слов «Всякое дыхание...») и стихиры на хвалитех.

В конце утрени и на литургии отпуст: «И́же на жребя́ти о́сли се́сти изво́ливый, на́шего ра́ди спасе́ния, Христо́с, И́стинный Бог наш...».

На литургии антифоны праздника. Входный стих: «Благословен Грядый во Имя Господне; благословихом вы из дому Господня; Бог Господь, и явися нам». Поется Трисвятое. Вместо «Достойно» – ирмос 9-й песни канона «Бог Господь, и явися нам, составите праздник...».

* Заимствованный из грузинского языка префикс «ме» указывает здесь на отношение принадлежности: Месукевийцы – пострадавшие вместе с мч. Сухием (ср.: Сергий (Спасский), архиеп. Верный месяцеслов всех русских святых. М., 1903. С. 48).

Тропарь праздника, глас 1:
О́бщее воскресе́ние/ пре́жде Твоея́ Стра́сти уверя́я,/ из ме́ртвых воздви́гл еси́ Ла́заря, Христе́ Бо́же./ Те́мже и мы, я́ко о́троцы побе́ды зна́мения нося́ще,/ Тебе́, Победи́телю сме́рти вопие́м:/ оса́нна в вы́шних,// благослове́н Гряды́й во и́мя Госпо́дне.

Ин тропарь праздника, глас 4:
Спогре́бшеся Тебе́ креще́нием, Христе́ Бо́же наш,/ безсме́ртныя жи́зни сподо́бихомся Воскресе́нием Твои́м,/ и воспева́юще зове́м:/ оса́нна в вы́шних,// благослове́н Гряды́й во и́мя Госпо́дне.

Кондак праздника, глас 6:
На престо́ле на Небеси́,/ на жребя́ти на земли́ носи́мый, Христе́ Бо́же,/ А́нгелов хвале́ние/ и дете́й воспева́ние прия́л еси́, зову́щих Ти:// благослове́н еси́, Гряды́й Ада́ма воззва́ти.

Величание:
Велича́ем Тя,/ Живода́вче Христе́,/ оса́нна в вы́шних,/ и мы Тебе́ вопие́м:// благослове́н Гряды́й во и́мя Госпо́дне.

Задостойник, глас 4:
Бог Госпо́дь, и яви́ся нам./ Соста́вите пра́здник,/ и веселя́щеся прииди́те, возвели́чим Христа́,/ с ва́иями и ве́твьми, пе́сньми зову́ще:// благослове́н Гряды́й во и́мя Го́спода Спа́са на́шего.

Святитель Феофан Затворник. Мысли на каждый день года
(Фил. 4, 4-9; Ин. 12, 1-18). Кого не было при Сретении Господа, когда Он торжественно, как царь, входил в Иерусалим, и кто не взывал тогда: "осанна Сыну Давидову"! Но прошло только четыре дня, и тот же народ, тем же языком кричал: "распни, распни Его"! Дивное превращение! Но что дивиться? Не то же ли самое делаем и мы, когда по принятии св. таин Тела и Крови Господних, чуть только выходим из церкви, - забываем все, и свое благоговение и Божию к нам милость, и предаемся по прежнему делам самоугодническим, сначала маленьким, а потом и большим, и, может быть, еще прежде четырех дней, хоть не кричим другому: "распни!", а сами распинаем в себе Господа. И все это видит и терпит Господь! Слава долготерпению Твоему, Господи!

Вход Господень в Иерусалим.

Последнее перед Пасхой воскресенье Великого поста посвящено воспоминанию торжественного Входа Господня в Иерусалим – одного из главных событий последних дней земной жизни Иисуса Христа. Событие, которое описывают все четыре евангелиста, произошло за шесть дней до иудейского праздника Пасхи, предшествовало Его крестным Страстям и было исполнением древних пророчеств о пришествии в мир Спасителя: Ликуй от радости, дщерь Сиона, торжествуй, дщерь Иерусалима: се Царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и на молодом осле, сыне подъяремной (Зах. 9, 9).

Событие Входа Господня в Иерусалим происходило в торжественной обстановке: множество народа, пришедшего на праздник, услышав, что Иисус идет в Иерусалим, взяли пальмовые ветви, вышли навстречу Ему и восклицали: осанна! благословен грядущий во имя Господне, Царь Израилев! (Ин. 12, 12–13). В славянском тексте Евангелия пальмовые ветви названы «ваиами», отсюда и наименование праздника в богослужебных книгах – «Неделя Ваий», а так как в России пальмы не растут и верующие в этот день приходят в храм с ветками распустившейся вербы, то в просторечии праздник получил название «Вербного воскресенья».

Незадолго до того, как пришел Иисус в Вифанию (Ин. 12, 1), иудеи стали свидетелями проявления славы Божией – воскрешения умершего «четверодневного» Лазаря, друга Христа. Поэтому, узнав, что Иисус в Вифании, многие пришли туда, чтобы увидеть и Его, и воскрешенного Им Лазаря.

Придя в Вифанию, Иисус разделяет вечерю в доме Симона прокаженного. Марфа служила за столом, а воскрешенный Лазарь был одним из возлежащих. Во время вечери Мария, сестра Лазаря, помазала драгоценным миром ноги Иисуса и в знак своего глубокого уважения к Учителю, отерла их своими волосами. В ответ на роптание Иуды Искариота по поводу такой напрасной траты мира Иисус же сказал: оставьте ее, она сберегла это на день погребения Моего (Ин. 12, 7). Так истинный Агнец, пришедший ради спасения мира, был заранее умащен благовониями и приготовлен для заклания.

На другой день по дороге в Иерусалим, приблизившись к Виффагии (селу, расположенному около Иерусалима), Иисус посылает двух учеников Своих: пойдите в селение, которое прямо перед вами; и тотчас найдете ослицу привязанную и молодого осла с нею; отвязав, приведите ко Мне; и если кто скажет вам что-нибудь,– прибавил Он,– отвечайте, что они надобны Господу; и тотчас пошлет их (Мф. 21, 2–3).

Ученики, выполняя повеление Иисуса, нашли ослицу и молодого осла, на которого никто из людей никогда не садился, и привели их к Нему. Положив одежды свои на животное, считавшееся символом мира, ученики посадили на него Иисуса, и шествие направилось к Иерусалиму. Множество народа оказывало Ему знаки благоговейного почитания и преклонения – постилали одежды по дороге, срезанными с деревьев ветвями устилали путь Его, народ ... восклицал: осанна Сыну Давидову! благословен Грядущий во имя Господне! осанна в вышних! (Мф. 21, 9).

Когда Иисус еще только приближался к городу, то, смотря на него, заплакал о нем (Лк. 19, 41). О чем плакал Господь? – о, если бы и ты хотя в сей твой день узнал, что служит к миру твоему (Лк. 19, 42). Господь плакал о Своем возлюбленном городе и о Своем народе, ибо видел пророчески, что придут... дни, когда враги твои обложат тебя окопами... и разорят тебя, и побьют детей твоих в тебе, и не оставят в тебе камня на камне, за то, что ты не узнал времени посещения твоего (Лк. 19, 42–44). Св. Иоанн Златоуст, размышляя об этом месте повествования святого евангелиста, думая о слезах Господа Иисуса Христа, говорит: «Это были слезы Бога Всевидящего, Который знал не только о предстоящей гибели Иерусалима и плакал не только о священном городе, а знал все будущее земли, все будущее человечества и плакал».

Процессия направилась к храму, в котором Господь нашел все ту же тяжелую картину, которую наблюдал и ранее при посещении этой святыни, дома Отца Своего: тех же продавцов жертвенных животных со своим товаром, тот же шум и рев скота. Иисус выгнал всех продающих и покупающих в храме, и опрокинул столы меновщиков и скамьи продающих голубей, и говорил им: написано,– дом Мой домом молитвы наречется; а вы сделали его вертепом разбойников. И приступили к Нему в храме слепые и хромые, и Он исцелил их (Мф. 21, 12–14).

Этот торжественный Вход Господень в Иерусалим произошел в десятый день месяца Нисана, именно в тот день, когда народ Израильский избирал себе пасхального агнца для того, чтобы заклать его в первый день Пасхи. Ныне же «Дщерь Сионова», не замечая того, радостно приветствовала Агнца Божия, грядущего для искупления грехов всего мира.

Апп. Аристарх, Пуд, Трофим). Фреска. Церковь Христа Пантократора. Дечани. Косово. Сербия. Около 1350 года.

Святые апостолы Аристарх, Пуд и Трофим были из числа 70-ти апостолов, которых Господь Иисус Христос послал перед Собою с Евангельским благовестием ( Лк. 10, 1–24). Святой апостол Аристарх, сотрудник святого апостола Павла, стал епископом сирийского города Апамеи. Имя его неоднократно упоминается в книге Деяний святых апостолов ( Деян. 19, 29; 20, 4; 27, 2) и в Посланиях апостола Павла ( Кол. 4, 10; Флп. 1, 24).

Святой апостол Пуд упоминается во 2-м Послании апостола Павла к Тимофею ( 2 Тим. 4, 21). Он занимал высокое положение члена римского Сената. В своем доме святой принимал первоверховных апостолов, собирал верующих христиан. Дом его был обращен в церковь, получившую название «Пастырской». В ней, по преданию, священнодействовал сам святой апостол Петр.

Святой апостол Трофим происходил из города Едессы. Имя его упоминается в Книге Деяний святых апостолов ( Деян. 20, 4) и во 2-м Послании апостола Павла к Тимофею ( 2 Тим. 4, 20). Он был учеником и спутником святого апостола Павла, разделяя с ним все скорби и гонения.

Все три апостола приняли мученическую кончину в Риме при императоре Нероне (54–68), одновременно со святым апостолом Павлом († ок. 67).

Святые мученицы Василисса и Анастасия

Святые мученицы Василисса и Анастасия жили в Риме и были просвещены светом христианской веры святыми апостолами Петром и Павлом. Они посвятили себя служению Господу. Когда император Нерон (54–68) преследовал христиан и предавал их на мучения и казни, святые Василисса и Анастасия безбоязненно подбирали тела мучеников и предавали их честному погребению. Об этом донесли Нерону. Святые Василисса и Анастасия были заключены в темницу. Их подвергали жестоким пыткам: били кнутом, строгали железными крючьями, опаляли огнем. Но святые мученицы оставались непреклонны и мужественно исповедовали свою веру во Христа Спасителя. По повелению Нерона они были усечены мечом († ок. 68).

Мученики Месукевийские - Сухий и дружина его

Свя­той му­че­ник Су­хий и 16 его спо­движ­ни­ков гру­зин бы­ли знат­ны­ми вель­мо­жа­ми при дво­ре ал­бан­ско­го (аг­ван­ско­го) пра­ви­те­ля (кав­каз­ская Ал­ба­ния – го­су­дар­ство на тер­ри­то­рии ны­неш­не­го Азер­бай­джа­на).

Со­про­вож­дая дочь ал­бан­ско­го пра­ви­те­ля Са­те­ни­ку, су­пру­гу ар­мян­ско­го ца­ря Ар­так­са­ра (88–123), свя­той Су­хий и его 16 спо­движ­ни­ков ока­за­лись в Ар­та­ша­те, древ­ней сто­ли­це Ар­ме­нии (го­род был раз­ру­шен рим­ля­на­ми позд­нее, в 163 го­ду). Там про­по­ве­до­вал грек-хри­сти­а­нин Хри­зос, про­све­щен­ный и ру­ко­по­ло­жен­ный во иерея свя­тым апо­сто­лом Фад­де­ем († ок. 44, па­мять 21 ав­гу­ста). Вель­мо­жи уве­ро­ва­ли во Спа­си­те­ля и твер­до ре­ши­ли по­свя­тить всю свою жизнь слу­же­нию Бо­гу. Все сем­на­дцать но­во­об­ра­щен­ных гру­зин по­сле­до­ва­ли за Хри­зо­сом в Ме­со­по­та­мию. Во вре­мя Кре­ще­ния в во­дах Ев­фра­та, со­вер­шен­но­го иере­ем Хри­зо­сом, они удо­сто­и­лись ви­деть Гос­по­да Сла­вы Иису­са Хри­ста.

У ме­ста Кре­ще­ния свя­тые му­че­ни­ки воз­двиг­ли чест­ный крест и на­име­но­ва­ли его «Кре­стом Бла­го­ве­ще­ния». При Кре­ще­нии иерей Хри­зос дал всем свя­тым но­вые име­на: стар­ше­му – Су­хий (вме­сто Ба­га­д­раса), а его спо­движ­ни­кам – Ан­дрей, Ана­ста­сий, Та­ла­ле, Фе­о­до­рит, Ив­хи­ри­он, Иор­дан, Кон­драт, Лу­ки­ан, Мим­не­нос, Неран­гиос, По­ли­евкт, Иа­ков, Фо­ка, До­мен­ти­ан, Вик­тор и Зо­си­ма.

По­сле му­че­ни­че­ской кон­чи­ны бла­жен­но­го Хри­зо­са свя­той Су­хий стал ду­хов­ным ру­ко­во­ди­те­лем бра­тии. Вско­ре все пе­ре­се­ли­лись в ди­кую мест­ность на го­ру Су­ка­ке­ти, неда­ле­ко от гор­но­го се­ле­ния Баг­ре­ван­ди. Здесь быв­шие вель­мо­жи ве­ли са­мую стро­гую по­движ­ни­че­скую жизнь, пи­щей им слу­жи­ла скуд­ная гор­ная рас­ти­тель­ность, а пи­тьем – хо­лод­ная клю­че­вая во­да.

Но­вый пра­ви­тель язы­че­ской Ал­ба­нии Да­ти­а­нос узнал о том, что его быв­шие вель­мо­жи при­ня­ли хри­сти­ан­ство и по­се­ли­лись в мо­лит­вен­ном уеди­не­нии. Он по­ру­чил сво­е­му при­бли­жен­но­му Бар­на­па­су с от­ря­дом во­и­нов уго­во­рить их вер­нуть­ся ко дво­ру и об­ра­тить­ся к преж­ней ве­ре. Бар­на­пас разыс­кал свя­то­го Су­хия и его спо­движ­ни­ков, но они, со­блю­дая обет слу­же­ния Бо­гу, от­верг­ли все уго­во­ры.

То­гда по при­ка­зу Бар­на­па­са свя­той Су­хий и его спо­движ­ни­ки бы­ли кре­сто­об­раз­но при­гвож­де­ны к зем­ле и пре­да­ны со­жже­нию. Уми­рая, свя­той Кон­драт, а за ним и дру­гие му­че­ни­ки ста­ли петь 21-й пса­лом. По­сле со­жже­ния их те­ла бы­ли из­руб­ле­ны и раз­бро­са­ны по всей го­ре Су­ка­ке­ти, от­че­го му­че­ни­ки и по­лу­чи­ли на­зва­ние Ме­су­ке­вий­ских (пра­виль­нее – Су­ка­кет­ских). Это со­вер­ши­лось в 123 го­ду (по дру­гим дан­ным – в 130 го­ду; афон­ская пер­га­мент­ная ру­ко­пись XI ве­ка Ивер­ско­го мо­на­сты­ря ука­зы­ва­ет 100 год).

Свя­щен­ные остан­ки му­че­ни­ков оста­ва­лись непо­гре­бен­ны­ми и нетлен­ны­ми до IV ве­ка, ко­гда бы­ли по­ло­же­ны во гро­бы и пре­да­ны зем­ле мест­ны­ми хри­сти­а­на­ми (име­на свя­тых му­че­ни­ков ока­за­лись на­чер­тан­ны­ми на ска­ле).

Свя­той свя­щен­но­му­че­ник Гри­го­рий, про­све­ти­тель Ар­ме­нии († ок. 335, па­мять 30 сен­тяб­ря), воз­двиг на том ме­сте цер­ковь и ос­но­вал оби­тель. Впо­след­ствии там от­крыл­ся це­леб­ный ис­точ­ник.

Мученик Савва Готфский

Святой мученик Савва, по происхождению готф, жил в IV веке. В то время среди готфов проповедовал христианство епископ Вульфил. Среди многих крестившихся был и святой Савва.

Став христианином, он вел добродетельную жизнь, был благоговеен, мирен, воздержан, прост, молчалив (но заставлял умолкнуть идолослужителей), избегал женщин, все дни проводил в молитве, часто пел в церкви и заботился о ее благоустройстве. Он смело проповедовал христианство.

Готфские князья и судьи под влиянием языческих жрецов начали гонение на христиан и стали принуждать их к вкушению идоложертвенного мяса. Многие из язычников, чтобы сохранить жизнь своим близким и родственникам, принявшим христианство, подавали им вместо идоложертвенного обычное мясо. Некоторые христиане согласились на такой обман, но святой Савва отказался и заявил, что христианин должен открыто исповедовать свою веру. За это жители селения, где жил святой Савва, выгнали его, но потом просили вернуться. Когда преследование христиан усилилось, односельчане святого Саввы решили идти к судье и принести клятву в том, что среди них нет ни одного христианина. Тогда святой Савва громогласно заявил: «Не клянитесь за меня, потому что я – христианин». Жители пошли и поклялись, что в их селении только один христианин. По приказанию судьи к нему привели святого Савву. Но судья, увидев его бедность, решил, что он не может ни помочь кому-либо, ни повредить, и отпустил его. Между тем гонение продолжалось. Вскоре один из готфских военачальников по имени Афарид во время праздника Святой Пасхи напал на селение. Святой Савва собрался встречать Великий Праздник с епископом Гуфиком, но был возвращен с пути Ангелом в свое селение. К тому времени туда вернулся из Греции и пресвитер Сапсал. Воины схватили священника Сапсала и святого Савву, которому не дали даже одеться. Священника везли на телеге, а святого Савву, обнаженного, вели за телегой по терновнику, били палкой и бичами. Господь невидимо хранил мученика, так что когда на утро они достигли города, святой Савва сказал мучителям: «Посмотрите на мое тело, есть ли на нем следы от терновника и от ваших ударов?» Воины были удивлены, увидев мученика здоровым и невредимым, без малейшего следа перенесенных мучений. Тогда святого Савву растянули на осях телеги и били весь день. Ночью одна благочестивая женщина встала, чтобы приготовить еду домашним, увидела привязанного мученика и освободила его. Он стал помогать ей по хозяйству. Днем по приказанию Афарида святой Савва был подвешен к перекладине дома. Ему и священнику поднесли идоложертвенное мясо и пообещали отпустить на свободу, если они вкусят его. Священник Сапсал ответил: «Мы скорее согласимся, чтобы Афарид распял нас, чем вкусим оскверненное бесами мясо». Святой Савва спросил: «Кто прислал это мясо?» «Владыка Афарид», – ответил слуга. «Есть только один Владыка – Бог, Который на Небесах», – произнес мученик. В ярости один из слуг сильно ударил святого Савву копьем в грудь. Все думали, что мученик умрет, но святой не чувствовал никакой боли и сказал ударившему: «Твой удар был для меня не сильнее того, как если бы ты меня ударил мягкой шерстью».

Афарид велел предать святого Савву смерти. Священника Сапсала оставили связанным, а святого Савву повели к реке Муссова, чтобы утопить его. По дороге святой радостно благодарил Бога за то, что Он сподобил его пострадать за исповедание Его святого Имени.

Слуги тем временем рассуждали между собой: «Почему бы нам не отпустить этого неповинного ни в чем человека? Афарид не узнает о том, что мы отпустили его». Святой Савва услышал их и воскликнул: «Исполняйте приказанное вам! Я вижу Ангелов, пришедших со славою взять мою душу!» Мученика бросили в реку, привязав к шее его большой обрубок дерева.

Святой Савва пострадал 12 апреля 372 года, когда ему было 38 лет. Палачи извлекли тело мученика и бросили на берег, но христиане скрыли его. Позднее один из скифских вождей, христианин Иуний Саран, перенес мощи святого Саввы в Каппадокию, где они были приняты с честью святителем Василием Великим (память 1 января).

Священномученик Алекса́ндр Гневушев, пресвитер

Свя­щен­но­му­че­ник Алек­сандр ро­дил­ся 23 сен­тяб­ря 1889 го­да в се­ле Рус­ская Циль­на Сим­бир­ско­го уез­да Сим­бир­ской гу­бер­нии в се­мье свя­щен­ни­ка Фе­до­ра Ва­си­лье­ви­ча и его су­пру­ги Клав­дии Ни­ко­ла­ев­ны Гне­ву­ше­вых. В 1912 го­ду Алек­сандр окон­чил Сим­бир­скую Ду­хов­ную се­ми­на­рию и в 1913 го­ду был опре­де­лен пса­лом­щи­ком ко хра­му в се­ле Рус­ская Циль­на.
9 мар­та 1914 го­да он был ру­ко­по­ло­жен во свя­щен­ни­ка ко хра­му в честь Рож­де­ства Хри­сто­ва в се­ле Алей­ки­но Сим­бир­ско­го уез­да и на­зна­чен за­ве­ду­ю­щим и за­ко­но­учи­те­лем цер­ков­но­при­ход­ской шко­лы в се­ле и зем­ской шко­лы в со­сед­ней де­ревне. В 1921 го­ду отец Алек­сандр был на­прав­лен слу­жить в Ми­ха­и­ло-Ар­хан­гель­ский храм в се­ло Ко­ма­ров­ка, в 1923 го­ду – в се­ло Шу­мов­ка Сим­бир­ско­го уез­да, а в 1925 го­ду – в се­ло Брян­ди­но Ме­ле­кес­ско­го рай­о­на.

В 1929 го­ду по всей Рос­сии на­ча­лось за­кры­тие вла­стя­ми церк­вей и сня­тие ко­ло­ко­лов. В ян­ва­ре 1930 го­да мест­ные вла­сти и ак­ти­ви­сты-без­бож­ни­ки на­ча­ли кам­па­нию по сня­тию с хра­ма ко­ло­ко­лов и в се­ле Брян­ди­но. На­ме­ре­ва­ясь во вре­мя кам­па­нии до­бить­ся за­кры­тия хра­ма, вла­сти по­тре­бо­ва­ли от свя­щен­ни­ка упла­ты на­ло­гов. По­сколь­ку отец Алек­сандр за­пла­тить не смог, ему бы­ло предъ­яв­ле­но об­ви­не­ние в неупла­те на­ло­гов, и 9 ян­ва­ря 1930 го­да к нему в дом явил­ся член сель­со­ве­та с по­ня­ты­ми для опи­си иму­ще­ства.
13 ян­ва­ря отец Алек­сандр от­слу­жил все­нощ­ную и ска­зал про­по­ведь, ко­то­рая вла­стя­ми впо­след­ствии бы­ла ис­тол­ко­ва­на как ан­ти­со­вет­ская. На­ут­ро, от­слу­жив ли­тур­гию, свя­щен­ник вы­шел с кре­стом на ам­вон и об­ра­тил­ся к при­хо­жа­нам со сло­вом; он ска­зал, что, мо­жет быть, это по­след­ние служ­бы, так как на днях цер­ковь мо­гут отобрать для кол­хоз­ных нужд; он при­звал при­хо­жан по­усерд­ней мо­лить­ся, чтобы Гос­подь из­ба­вил от на­па­док без­бож­ни­ков.
При­хо­жане за­пла­ка­ли; ви­дя их пе­ре­жи­ва­ния, про­сле­зил­ся и свя­щен­ник и, по­ло­жив крест на ана­лой, ушел в ал­тарь, а хор в это вре­мя за­пел кондак, ко­то­рый по­ет­ся в дни Ве­ли­ко­го по­ста: «Ду­ше моя, ду­ше моя, во­ста­ни, что спи­ши? Ко­нец при­бли­жа­ет­ся…»
15 ян­ва­ря со­сто­я­лось об­щее со­бра­ние жи­те­лей се­ла, на ко­то­ром об­суж­дал­ся во­прос о сня­тии ко­ло­ко­лов; все­го при­сут­ство­ва­ло око­ло трех­сот че­ло­век. Со­брав­ши­е­ся, кро­ме груп­пы ак­ти­ви­стов-без­бож­ни­ков, бы­ли на­стро­е­ны ка­те­го­ри­че­ски про­тив уни­что­же­ния ко­ло­ко­лов, и без­бож­ни­кам не уда­лось до­бить­ся пе­ре­ме­ны их на­стро­е­ния.
На сле­ду­ю­щий день, пред­по­ла­гая, что со­сто­ит­ся на­силь­ствен­ное сня­тие ко­ло­ко­лов и за­кры­тие хра­ма, к хра­му со­бра­лось око­ло пя­ти­сот при­хо­жан, чтобы вос­пре­пят­ство­вать без­бож­ни­кам в осу­ществ­ле­нии их на­ме­ре­ний. На ко­ло­коль­ню по пред­ва­ри­тель­но­му уго­во­ру с ма­те­ря­ми за­бра­лись под­рост­ки и уда­ри­ли в на­бат. К тол­пе при­бли­зи­лись сель­ские ак­ти­ви­сты, но по­сле то­го, как из тол­пы по­сы­па­лись угро­зы, они раз­бе­жа­лись. Несколь­ко дней ве­ру­ю­щие де­жу­ри­ли у хра­ма, но вла­сти боль­ше не пред­при­ни­ма­ли по­пы­ток его за­хва­тить.
В на­ча­ле фев­ра­ля отец Алек­сандр по­ехал на­ве­стить род­ствен­ни­ков в Сим­бир­ске, в это вре­мя со­труд­ни­ки ОГПУ аре­сто­ва­ли неко­то­рых участ­ни­ков за­щи­ты хра­ма. 15 фев­ра­ля бы­ло со­став­ле­но об­ви­ни­тель­ное за­клю­че­ние. Сле­до­ва­те­ли пи­са­ли: «С пер­вых чи­сел ян­ва­ря 1930 го­да мест­ны­ми сель­ски­ми об­ще­ствен­ны­ми ор­га­ни­за­ци­я­ми про­во­ди­лась аги­та­ци­он­ная кам­па­ния за сня­тие ко­ло­ко­лов с церк­ви. В про­ти­во­вес этой кам­па­нии свя­щен­ник мест­ной церк­ви Гне­ву­шев… ис­поль­зуя ре­ли­ги­оз­ные пред­рас­суд­ки масс, по­вел уси­лен­ную ан­ти­со­вет­скую аги­та­цию сре­ди ве­ру­ю­щих про­тив про­во­ди­мых ме­ро­при­я­тий, рас­про­стра­няя про­во­ка­ци­он­ные слу­хи о том, что цер­ковь от­да­дут в кол­хоз. При вы­пол­не­нии ре­ли­ги­оз­ной служ­бы на­ру­шал уста­вы церк­ви с це­лью воз­дей­ствия на чув­ства ве­ру­ю­щих, ввел ис­пол­не­ние тро­га­тель­ных ве­ли­ко­пост­ных сти­хов, ко­то­рые в обыч­ное вре­мя не при­ме­ня­ют­ся…
По­сле тор­же­ствен­ной про­по­ве­ди ан­ти­со­вет­ско­го со­дер­жа­ния Гне­ву­шев со сле­за­ми на гла­зах ушел в ал­тарь, и в это вре­мя на кли­ро­се за­пе­ли тро­га­тель­ный ве­ли­ко­пост­ный стих: “Ду­ша, что спишь, ко­нец при­бли­жа­ет­ся…” На­хо­дя­щи­е­ся в церк­ви, че­ло­век до двух­сот ве­ру­ю­щих, все пла­ка­ли…
В ре­зуль­та­те ан­ти­со­вет­ской де­я­тель­но­сти Гне­ву­ше­ва и его еди­но­мыш­лен­ни­ков… 16 ян­ва­ря 1930 го­да утром к церк­ви со­бра­лась тол­па че­ло­век че­ты­ре­ста-пять­сот, пы­тав­ша­я­ся учи­нить рас­пра­ву над пред­ста­ви­те­лем мест­ной вла­сти и ак­ти­ви­ста­ми-бед­ня­ка­ми, пы­тав­ши­ми­ся при­звать тол­пу к по­ряд­ку и разъ­яс­нить им, что цер­ковь ни­кто не со­би­ра­ет­ся от­би­рать…»
Вер­нув­шись из Сим­бир­ска, отец Алек­сандр от­пра­вил­ся в лес на за­го­тов­ку дров. В это вре­мя след­ствие над аре­сто­ван­ны­ми бы­ло за­кон­че­но, а свя­щен­ник сна­ча­ла был объ­яв­лен в ро­зыск, как яко­бы скры­ва­ю­щий­ся, и по воз­вра­ще­нии до­мой 22 фев­ра­ля сра­зу же был до­про­шен и на сле­ду­ю­щий день аре­сто­ван. На во­прос, при­зна­ет ли он се­бя ви­нов­ным в предъ­яв­лен­ном об­ви­не­нии, он от­ве­тил, что не при­зна­ет.
28 фев­ра­ля свя­щен­ник был сно­ва до­про­шен. По­сколь­ку со­труд­ни­ки ОГПУ об­ви­ня­ли его в контр­ре­во­лю­ци­он­ной про­по­ве­ди и что он спе­ци­аль­но за­ста­вил петь на кли­ро­се кондак ве­ли­ко­пост­но­го бо­го­слу­же­ния, отец Алек­сандр от­ве­тил, что «в церк­ви ве­ру­ю­щие дей­стви­тель­но пла­ка­ли. Чем бы­ло вы­зва­но та­кое на­стро­е­ние ве­ру­ю­щих – не знаю. Я, ко­гда вы­шел из ал­та­ря с кре­стом, уви­дел, что пла­чут и жен­щи­ны и муж­чи­ны; я то­же про­сле­зил­ся, по­ло­жил крест на ана­лой, а сам ушел в ал­тарь, в это вре­мя на ле­вом кли­ро­се за­пе­ли кондак “Ду­ше моя, ду­ше моя…”, ко­то­рый дей­стви­тель­но по­ет­ся толь­ко в Ве­ли­кий пост; я знал, что это про­ти­во­ре­чит цер­ков­но­му уста­ву, но не хо­тел вме­ши­вать­ся в это де­ло». Свя­щен­ник, же­лая оправ­дать­ся, ска­зал, что знал, что по­всю­ду сни­ма­ют­ся с церк­вей ко­ло­ко­ла, но не стал вме­ши­вать­ся в это де­ло, не чув­ствуя се­бя до­ста­точ­но ав­то­ри­тет­ным; так­же, мо­жет быть, ненор­маль­ным яв­ле­ни­ем бы­ло та­кое скоп­ле­ние лю­дей воз­ле хра­ма, но вме­ши­вать­ся в это де­ло он по­бо­ял­ся.
15 ап­ре­ля 1930 го­да трой­ка при ПП ОГПУ при­го­во­ри­ла от­ца Алек­сандра к рас­стре­лу. Свя­щен­ник Алек­сандр Гне­ву­шев был рас­стре­лян 28 ап­ре­ля 1930 го­да, о чем был со­став­лен со­от­вет­ству­ю­щий акт: «Труп рас­стре­лян­но­го Гне­ву­ше­ва за­рыт на клад­би­щах за го­ро­дом Улья­нов­ском, близь Стри­же­ва овра­га, на над­ле­жа­щей глу­бине».