 |
Преподобная Мария, прозванная Египетской, жила в середине V - начале VI столетия. События ее молодости не предвещали ничего хорошего. Марии исполнилось лишь двенадцать лет, когда она ушла из своего дома в городе Александрии. Свободную от родительского надзора, молодую и неопытную, ее увлек порок. Остановить ее на пути к погибели было некому, а соблазнителей и соблазнов нашлось немало. Семнадцать лет Мария жила в грехах, пока милостивый Господь не обратил ее к покаянию.
Случилось это так. Мария присоединилась к группе паломников, направлявшихся в Святую Землю. Плывя на корабле, она не переставала грешить, соблазняя своих попутчиков. Попав в Иерусалим, молодая женщина присоединилась к паломникам, направлявшимся в храм Воскресения Христова.
Люди широкой толпой входили в храм, а Марию у входа остановила невидимая рука, так что никакими усилиями она не могла войти внутрь. Тут она и поняла, что Господь не допускает ее войти в святое место за ее нечистоту.
Охваченная ужасом и чувством глубокого покаяния, Мария стала молить Бога простить ее грехи, обещая в корне исправить свою жизнь. Увидев у входа в храм икону Божией Матери, она упрашивала Богоматерь заступиться за нее перед Богом. После этого Мария сразу почувствовала в душе просветление и беспрепятственно вошла в храм. Пролив обильные слезы у гроба Господня, она вышла из храма совершенно другим человеком.
Мария исполнила свое обещание Богу. Из Иерусалима она удалилась в суровую и безлюдную Иорданскую пустыню и там почти полстолетия провела в полном уединении, в посте и молитве. Так суровыми подвигами Мария Египетская совершенно искоренила в себе все греховные пожелания и превратила свое сердце в чистый храм Духа Святого.
Старец Зосима, живший в Иорданском монастыре святого Иоанна Предтечи, промыслом Божиим удостоился встретиться в пустыне с преподобной Марией, когда та была уже глубокой старицей. Его поразили ее святость и дар прозорливости. Однажды он увидел преподобную во время молитвы как бы возвысившейся над землей, а в другой раз — идущей через реку Иордан как по суше.
Расставаясь с Зосимой, преподобная Мария попросила его через год снова прийти причастить ее, что тот и исполнил. А придя еще через год в надежде увидеть святую, старец Зосима не застал ее в живых. Он похоронил останки святой Марии в пустыне. Ему помог лев, который своими когтями вырыл погребальную яму. Это было приблизительно в 521 году.
Так из великой грешницы преподобная Мария стала, с Божией помощью, величайшей святой и показала яркий пример покаяния.
Это история - в изначальном житии предельно персональная, достоверная и очень живо написанная - о грехе и покаянии. О том, как много грех в жизни человека может значить, как человек склонен с грехом самого себя отождествлять, и как страсть становится конечной ценностью существования. История о покаянии, о том, как даже из такого, почти до полной утраты личности, до полного растворения в страсти, положения можно подняться. Героически, но можно: болью, кровью, холодом и жаром пустыни, голодом (какими-то отвратительными травами приходится питаться), страхом диких зверей, укрытием собственными выпадающими волосами в расщелине скалы.
Но встаёт вопрос, который задаёт себе почти каждый: что моя жизнь и весь этот героический рассказ? Конечно, редкий человек, который решится его прочитать (хорошо, если в византийском подлиннике, а не в приглаженном постсредневековом пересказе, который, к сожалению, есть и в наших Четьях-Минеях), не умилится сердцем и не почувствует правды за подвигом этой святой. Но всё же: что мне и тебе Мария Египетская? При чём здесь моя жизнь, в которой, как кажется, не было таких падений и грехов? Большинство из нас о себе подумает: «Ну вот так я всё же не грешил, чтобы на протяжении более полутора десятков лет предаваться разврату ради самого разврата и находить удовольствие в продаже и отдании собственного тела. Ну не грешил! Другим грешил, этим в такой степени не грешил, а может, и другими страстями так не грешил. Это не мой опыт. И уж подавно не мой опыт - вся эта история с пустыней. Нет такого Иордана, за который я бы уходил, нет тех десятилетий жизни, которые я мог бы провести так, как она провела».
И всё же Церковь не случайно ставит именно это повествование ближе к концу Великого Поста - собственно, в последнее воскресенье Четыредесятницы. Потом будут Лазарева суббота, Вход Господень в Иерусалим, Страстная Неделя - уже иное, уже не время нашего покаяния, а время приобщения последним дням земной жизни Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа. И вот Мария Египетская стоит перед нами как человек, на которого предлагается посмотреть именно потому, что сейчас нам Церковь напоминает: можно низко пасть, бесконечно низко. Из этого состояния можно - и Господь поможет - подняться до спасения, даже до святости. Но для этого нужно быть нетеплохладным.
Вот как раз о том, что так много присутствует в нашей жизни - половинчатости, отсутствии столь страшного греха не потому, что мы его боимся, а потому что трусим грешить, потому что смелости не хватает реализовать то, что в душе носится, - вот об этом желеобразном состоянии теплохладности, в котором человек не может утонуть до конца, но и подняться из него не может, говорит нам образом Марии Египетской Церковь. Сравните её с множеством современников, которые были там, с теми мужчинами, которые с ней грешили, с теми, которые плыли с ней на корабле в Иерусалим: это же были паломники, не купцы какие-нибудь! И вот мы не знаем, чтобы им было воспрещено войти в Храм Гроба Господня и Воскресения. Мы не читаем о том, что множество людей остановилось у врат - она была одна. Значит, было в её душе что-то такое - даже в состоянии предельного падения - что Господь видел, что давало возможность Богу её так остановить. И из всего следует, что при всём её первоначальном падении этим главным свойством души была горячность, горение, прохождение пути до конца. Она тяжко грешила, но этот тяжкий грех был не потому, что она была грешнее других людей, грешнее, чем мы - она была честнее и смелее других людей. И поэтому пусть не думают те, которые видимым образом подобному не подпали, что они всему этому чужды. Не чужды, но только ещё и трусливы: в сердце своём желаем, но ещё и трусим.
И потому говорится нам образом Марии Египетской: бегите прежде всего этого состояния ни белого, ни чёрного, а серого, ни горячего, ни холодного, а тёплого, теплохладного. Этой половинчатости, этих компромиссов, недоговорённостей, недохождения пусти до конца. Сейчас - время перед страданиями Спасителя, перед конечной правдой, когда и конечную правду, и конечную меру человеческой жизни тоже нужно вспомнить и сколько-то постараться применить к себе. Хотя бы в каком-то сопоставлении, пусть в сотой части от того, как это смогла сделать святая Мария Египетская. Аминь.
|
Новости
