Дивное Дивеево

Монах Моисей Святогорец

В этой главе мы затронем тему страстей, о которой, в общем-то, должны размышлять постоянно. Для того чтобы всем было понятно, постараемся говорить как можно проще. Это необходимо для того, чтобы все начали трудиться над искоренением страстей и приобретением добродетелей, что и есть главная задача христианского подвига: преобразование ненавистных Богу страстей в содействующие славе Божией добродетели, чтобы наполнить свою жизнь истинной радостью и настоящим миром. Присутствие в нас послушания демонам делает нашу жизнь безрадостной, серой, скучной и утомительной.

По лексикону Суида, страсть приводит к разрушению: страдает тело, с ним болит и душа. Это бессмысленное и противоестественное стремление души – лишнее и бесполезное действие, приводящее к печали, страху, похоти и наслаждению, от которого появляется сребролюбие, пьянство, распущенность, сопровождаемые завистью и недоброжелательством, которые, в свою очередь, преподносят смятение и беспокойство. Все это побуждает человека возомнить себя бессмертным уже на этой земле, омрачает его и терзает.

Обладаемый страстями человек мучается, страдает, беспокоится и мечется. Еврипид говорит, что страсти мерзки и отвратительны, а Платон отмечал, что страсть есть подчинение удовольствию. В итоге получается, что управляемый страстью человек несвободен, он порабощен своими же собственными желаниями. Современные словари объясняют «страсть» как неосознанное напряжение ощущений, ненасытимую жажду, пламенное желание, воодушевленное рвение, инстинктивные порывы, гневную ненависть, ничем не ограниченную и неутолимую. Все это говорит нам о многом и многое напоминает.

Страсти просто кишат в нас, они свили уже себе гнездышко, поскольку мы их давно-давно пригрели, мы их обсуждаем, о них заботимся, даже любим, постоянно оправдываем, поскольку мы считаем их небольшими по сравнению с тем, что творится в душе окружающих, и поэтому мы постоянно и систематично медлим с их искоренением. Давайте быть честными и искренними с собой: разве не так обстоят дела? Наши страсти являются весьма значительными внутренними движущими силами. И нужно с самого начала сказать, что культивирование страстей в нашей душе является формой отречения от Бога в нашей жизни, поскольку страсти, как мы уже сказали, являются вещами богоборческими и управляются демонами. Культивирование страстей также означает, что в нас есть опасное самодовольство, навязчивый нарциссизм, самообожествление, и все это лишает силы нашей души чувствительности, как бы удаляет «нервные окончания» души, которая больше не является живительной силой, а истлевает и умирает. В таком состоянии человек занимается самолюбованием и в итоге – самообманом. Он оправдывает и доходит даже до открытой поддержки своего греха, а потом замыкается и становится бесконечно одиноким, доходит и до того, что жизнь становится безрадостной и невыносимой... Заканчивается все поклонением идолу самого себя, получением удовольствия от ощущения своего греха, и это состояние нераскаянности в глубине души удовлетворяет человека. И отсутствие Бога скорее становится выгодно. Грешник думает, что живет свободно и не подчиняется никакому контролю, не слушает ничьих замечаний.

Страсти – это с самого начала объявление человеком своей автономности от Бога. Бунтарь Эдема отступник Адам, совершая свое первое восстание, глупо ошибся, послушавшись коварного и лицемерного демона, обещавшего быстрое и легкое обо́жение и блаженство, и не послушавшись своего Создателя, Господа и Бога, ясно говорившего о связи между терпением и любовью. Но Адам очень спешил и оказался слишком легкомысленным и невнимательным, полагая, что, пожалуй, он смог бы прожить замечательно и со своими планами на жизнь, а также со своими собственными целями.

В своей свободе Адам был очень неустойчивым и подверженным разным влияниям. Но он мог им сопротивляться! А его слабая воля – это уже его личное дело и его собственная вина. Но, несмотря на все это, любящий Отец, Бог, приходит еще раз, тактично и аккуратно предлагая решения сложившейся ситуации, давая возможность покаяния и возвращения, чем, однако же, Адам не захотел воспользоваться, чтобы продолжить свою уникальную жизнь в раю. Он остался при своих пустых и эгоистичных оправданиях, которые ясно показывали его нераскаянность и укорененность во грехе, они же и привели к изгнанию из райского сада, от жизни рядом с Богом и от общения с Ним. Почему? Как говорит святитель Григорий Палама, у Бога есть одна «немощь»: Он не может находиться и обитать в нечистоте, а грех – это душевная нечистота.

Слезы Адама при входе в рай были началом трезвения, очищения, покаяния и вели его к просвещению и бесстрастию. В этом заключается первая нужда: в сердце человека должно родиться реальное желание отказа от страсти, он должен, как говорит нам Священное Предание, терпеливо, настойчиво, продуманно, искренне и смиренно сражаться на войне со страстями. Человек должен приобрести мир, собрать свой ум, собрать все свои силы, понять свои возможности, изучить их, помолиться, пролить слезы, смириться и, конечно же, участвовать в таинственной жизни Церкви. Нашим предводителем в этом прекрасном и священном подвиге за очищение от страстей является Сам Христос, призывающий нас следовать за Ним с доверием, любовью, свободой, радостью и готовностью жертвовать всем, что у нас есть.

Плен страстей полон боли. Человек, забывая Бога, обожествляет материю и самого себя. В этом случае нужно вспомнить о невыразимом несчастий жизни во грехе. Удаление от Бога создает глубочайшее одиночество, страшную отрешенность от всего вокруг и невыразимое опустошение. Человек не радуется, ничем не удовлетворяется, не чувствует себя единым целым и никак не может успокоиться. Без Бога все безрадостно, бессмысленно и затемнено. Отношения становятся враждебными и безнравственными. Господствует какое-то безумие. Царствует разврат. А человека влечет делать то, чего он на самом деле совсем и не хочет, то, для чего он не был создан и предназначен. Итак, вместо того, чтобы избавиться от этого болезнетворного состояния, обычно человек начинает заниматься самооправданием и, по сути, издевательством над самим собой. И доходит до того, что начинает конфликтовать с Самим Богом, как будто Он является виновником такого вот его положения.

Страсти препятствуют легкому общению человека с Богом, словно кандалы на ногах преступника в тюремной камере, где и жизнь уже не радует. И при этом сам человек не может или даже и не хочет ничего делать для своего освобождения. Ленится душа, медлит мужество, запаздывает решительность. Мы не хотим заниматься тяжелым трудом и решать какие-то проблемы, мы уже приучились жить вот так. Потому и продолжаем замечательно оправдывать это свое состояние, пусть и не совсем хорошо себя при этом чувствуем. Решение в таком вопросе принадлежит только нам. Данная Богом свобода не может быть попрана самим Подателем, Который поразительным образом уважает свободное человеческое волеизъявление.

Можно даже сказать, что страсть – это настоящее болото, наркотик, тюрьма. Человек ослабевает творить угодное Богу и не может избавиться от оков пагубных и растлевающих страстей. У всех нас маленькие или большие страсти, явные или тайные, известные и не очень, вошедшие в привычку и возникающие неожиданно, те самые страсти, от которых на словах мы хотим избавиться, но при этом не переходим к мужественным поступкам. Нужно признаться, что победа над этими врагами только своими силами весьма труднодостижима. Но при содействии бесстрастного Христа, перенесшего страдания и крестную смерть ради нас, одержимых страстями, можно освободиться от их безраздельного правления.

Христос пострадал добровольно, призваны и мы также добровольно последовать Ему и распять наши страсти, сораспявшись нашему Спасителю. Необходимо взойти на эту первую ступеньку своим собственным волевым усилием, искренним желанием и всецелым расположением. Иначе ничего не бывает. Эта добровольность – основное условие, вся наша воля должна быть направлена на прохождение этого подвига. Господь – не хозяин и не господин безвольных, несвободных, нецелеустремленных людей, но Отец любимых Им сыновей, непрестанно желающий им спасения. Всех Он хочет спасти и привести к познанию истины, но и сами они должны желать истины и трудиться для нее.

Итак, человек призывается искать и найти скрытые в нем силы, а также немедленно их активизировать. Этот труд не очень-то легок и приятен. Пригревшиеся в нас в течение долгого времени страсти уже нашли там себе уголок, пустили корни и... полюбились нам. Поэтому их выкорчевывание довольно неприятно: царапает, саднит и болит. Мы приучились жить со страстями, командовать, продвигаться по службе, добиваться признания и даже почтения. В этом имеем какое-то удовлетворение, наслаждение и даже безопасность. Старец Эмилиан из Симонопетры говорит: «Когда я гневлив, а хочу стать спокойным, мне кажется, что тогда я все потеряю и не смогу больше управлять. Когда я гордый, но хочу быть смиренным – у меня складывается впечатление, что тогда остальные об меня вытрут ноги. Сейчас же со своей гордостью я считаю, что нечто значу. Вот и необходимо очиститься от этого „нечто“, нужно изгнать это из себя – тогда и покинет меня страсть».

Избавление от страсти начинается с упорного желания такого освобождения. Страсть – она как колючая проволока, стена, перегородка, отделяющая меня от Бога. По слову апостола Павла, это вражда к Богу. Но, конечно, одного желания не хватит. Нужно, чтобы это желание стало еще и реальностью, чтобы эта враждебная Богу страсть преобразилась в угодную Богу добродетель. Именно это и означает – преобразиться и измениться: то есть оставить зло и возлюбить благо, воспламенить священную жажду, божественную любовь, влечение к Богу и радость бесстрастия. Эта живая жажда принесет борцу за свободу внутреннюю гармонию, поскольку ему непозволительно быть хмурым, нервным, пугливым, ворчливым, унылым, подавленным и расстроенным. Если в духовной жизни не хватает оптимизма, надежды и настоящей радости, тогда можно уверенно сказать: что-то идет не так.

Наш подвиг всегда связан с чем-то и грустным, и радостным. Радость – потому что мы дерзновенно надеемся на Христа Распятого и победившего царство смерти, греха и диавола. Грусть – потому что своими страстями огорчаем Бога и безо всякой причины держимся подальше от Его объятий. Подвизающиеся христиане не просто глупо радуются, получая при этом подзатыльники, они не просто беззаботные, поверхностные, серые, наивные, странные и витающие в облаках. Если это так, то это не настоящие христиане. Подвизающийся христианин всегда радостен, искренен, исполнен надежды, уважителен и смиренен.

И начало исправления меня самого – вовсе не эгоизм. Ощущение моей грешности вызывает во мне умиление, а не ужас и страх. Вера в то, что «я хочу и могу измениться», должна быть не только благим пожеланием и смиренной отговоркой, но и реальным поступком, решительным и непреклонным. Подтверждение безграничной любви Всеблагого Бога – это и то, что в моем бунте, отступлении и отчуждении Он дал мне теплые слезы искреннего покаяния. Любовь Бога пусть тронет мое сердце, умилит, поразит и исправит мою пошатнувшуюся природу. Таким образом, начало – это отвержение моего греха, а это достойное всякого внимания отвержение привлечет мне от Бога и покаяние, которое заставит мою душу возненавидеть все то зло, которое я полюбил, и полюбить все то благо, о котором я забыл.

Как-то спросили одного афонского старца, что такое Святая Гора.

Тот ответил: «Здесь у нас много кающихся. Даже, наверное, все!» Другой старец сказал: «Монах облачается в покаяние. Он весь горит любовью к Богу и живет в покаянии». Это последнее изречение очень важно. Покаяние – это не какая-то пассивная позиция, когда мы оплакиваем свою участь и проклинаем свою судьбу, но горение сердца, согласно авве Исааку Сирину, ради Бога, людей и всего мироздания. Кающийся любит, его сердце горит этой любовью, и он старается восполнить время, потерянное во грехе. Он сожалеет о своих падениях. Но не паникует, не нервирует самого себя тем, как это он, «такой молодец», мог согрешить, поскольку в этом скрывается серьезный эгоизм. Кроме того, любовь к Богу никогда не бывает без любви к другому человеку. И эта любовь делает меня терпеливым, снисходительным, сострадательным, участливым, остроумным и светящимся для братьев моих, а не жестким, упрекающим, осуждающим, строгим, критичным, хмурым и бескомпромиссным.

Если мы не будем следить за всем этим, тогда придем, долго ли, коротко ли, к собственническому благочестию, морализаторству, пуританству и сами будем страдать от одиночества, внутреннего противления и чудачества. Наша настоящая любовь не может быть поверхностной, надуманной, лицемерной, внешней и временной. Она не исчерпывается словами и чувствительными и сладостными фразами, а выражается в том, что мы полностью принимаем своего ближнего, без всяких условий, корысти и ожидания чего-то взамен. И вот такая позиция, когда оставляешь место другому, внимаешь ему, позволяешь ему продвигаться, делаешь приятное, и есть свойство неподдельной любви к Господу, истинной, жертвенной, христианской любви, что и является неотъемлемой чертой покаяния человека.

Знание своего внутреннего мира, реальное осознание греховности и эта двойственная любовь (к Богу и человеку) требуют мягкого и здорового климата для своего роста, развития и процветания. В чем же суть этого? В спокойствии, молчании, тишине, умиротворении и покое. Где же в мире это найти? В повседневности царствует напряжение, волнение, спешка, бурная деятельность, насыщенный план действий, шум, ругань, недостаток времени, вечные затруднения и постоянные откладывания «на потом». Во всей этой круговерти невозможно думать правильно и действовать во благо. Невозможно даже заглянуть внутрь себя. Как поговорить с самим собой и услышать Бога среди этой нервотрепки и крика? Но необходимо найти хоть немного времени и для того, что требует (и обоснованно!) наша душа. Мы нуждаемся в том, чтобы заглянуть ей в глаза, внимательно к ней присмотреться и терпеливо выслушать. И этому действительно стоит посвятить время. Ведь мы совсем забыли о своем внутреннем мире, как будто это наше «я» – чужой попрошайка, непрошенный гость в нашем доме.

Есть серьезная причина создать немного тишины в нашей жизни: отложить развлечения, телевизор, сплетни, все лишнее, второстепенное и неважное, чтобы немного, но реально, по-настоящему отдохнуть. Помолиться, почитать книгу, сходить в храм, потерпеть неудобства, научиться любить, а главное – покаяться.

Самым страшным в сегодняшнем мире является то, что человек не считает покаяние чем-то нужным и значимым для себя. К сожалению, мы стали духовными камнями. Нет никакой чувствительности и волнения в хорошем смысле этого слова. Мы иногда даже и не подозреваем, что необходимо каяться непрестанно. И эта толстая корка бесчувствия – настоящий и опасный капкан, закрывающий нас в нераскаянности, самонадеянности, в сравнении себя с еще худшими, в болезненном фарисействе.

Иногда наши добродетели могут стать украшением, уверенным пропуском в рай и венцом счастья и всех благ. Но, как говорил блаженный старец Паисий Святогорец, если придет Христос и скажет: «Уже полон рай, там больше нет места», – то что сделаем мы? Оставим Христа, поскольку нет больше рая? Нет, святые будут любить Христа и следовать за Ним везде и всегда, пусть даже будет заполнен рай, потому что у них без Господа нет жизни. Таким образом, можно сказать, что покаяние в грехе может быстрее и проще нас привести ко Христу, чем скрытая кичливость приобретенной добродетелью.

Сейчас я вам скажу нечто, что может показаться странным, поэтому буду осторожен в выражениях. Страсти – это человеческие ошибки, уход от цели, отдаление от Бога и, конечно же, обожествление своего «я». Но при этом страсти могут быть и искушениями, ведущими к новой глубине покаяния и смирения. Одержимый гневом пусть каждый день кается, настойчиво борется, со слезами исповедуется у своего духовника. Если бы не был он гневливым, то, возможно, кичился бы своими добродетелями и совершенно не имел ощущения необходимости в покаянии. Конечно, говоря так, мы совсем не подразумеваем, что страсти и грехи нужны для того, чтобы мы каялись, подчеркиваем лишь то, что их наличие может стать поводом для реального жизненного разворота, отвращения от них, для преображения, обновления и возрождения человека. Для настоящей встречи и знакомства с Живым Богом.

На самом деле искушения могут стать в нашей жизни причиной спасения, значимой возможностью зрелости, саморазвития, хотя все и усложняют, и запутывают. Искушения нас спускают на землю, смиряют и подогревают нашу молитву, поэтому наш Небесный Отец и попускает их из воспитательных соображений на пользу нашей душе. Страсти очень сильны, но они не такие уж страшные и непобедимые. Мы их боимся, но и они боятся нас. Иногда мы просто с ними заигрываем. Как мы уже сказали, страсти – это ошибки, подножки, дела лукавства и страха и тенденции независимости от Бога. Как только я смиряюсь, ощущаю свое бессилие, свое ничтожество и греховность, а также – любовь Бога, страсти разбегаются, отступают и просто испаряются. Благодать Божия всемогуща. Нам не нужно сразу разочаровываться, паниковать, все бросать и убегать, нам не должно́ надоедать начинать все снова и снова и уставать повторять этот полезный подвиг. «До седмижды семидесяти» сказано и нам. Это означает бесконечность, поэтому никогда нельзя останавливаться. Диавол хочет нас до смерти держать в капкане отчаяния, шепчет тихонько на ухо: «Да ладно тебе, неудачник, столько раз уже пытаешься и ничего не добиваешься, бросай ты все это». Но Бог смотрит на наш терпеливый подвиг и, конечно же, нам помогает.

В своей одержимости страстями человек, не теряя веры и надежды, нуждается в том, чтобы Бог посетил его. И какой-нибудь великий нынешний грешник может стать великим святым там, на небе, а иногда бывает и так, что те, кто кажутся святыми, не являются ими на самом деле. Преподобный Иоанн Лествичник говорил, что кающийся человек может достичь большей чистоты, чем была у него до совершения греха. Именно поэтому нельзя клеить этикетки на людей. Святые могут отпасть, а грешники – освятиться. Не нужно разделять людей – все они входят в Церковь. Давайте не будем становиться поверхностными судьями всех. Дадим в этом случае слово Богу. Но всегда будем по-настоящему радоваться обращению людей к истине.

Иногда мы протираем глаза и не можем поверить, что волк стал овечкой. Но именно в этом и проявляется чудотворная сила нашей Церкви, по слову святителя Иоанна Златоуста. Беспредельная милость Всеблагого Бога может преобразить всех, всегда и везде. Страсти, конечно, многочисленны и велики, но и сила Всемогущего Бога – безмерна. По словам преподобного Макария Египетского, убийство страстей – это дело не человеческое, но Божие. «Чем больше любишь Бога, тем меньше грешишь», – горячо сказал мне как-то старец Порфирий Кавсокаливит на моей первой исповеди. Чем больше верим, доверяем, любим, надеемся на Бога, тем больше Он чудесным образом посещает нас в этой грешной жизни.

Святитель Григорий Палама выразился очень насыщенно и интересно: «Страсти обычно любят возвращение, то есть им нравится снова поселяться на своем месте». Что это значит? Пропал весь наш труд? Не совершил над нами чуда Бог? Если будем невнимательны, беззаботны, начнем ошибаться, то страсти, о которых мы уже и позабыли, думая, что победили, вернутся. Страсти возвращаются, когда появляются помыслы превозношения. Чем больше человек смиряется, тем больше согревается его сердце любовью к Богу и ближнему, а страсти ослабляются и парализуются. И тогда они становятся той почвой, на которой пышно расцветают и начинают благоухать соцветия божественных добродетелей.

И эти цветы произрастают не только в пустыне, но и в миру. Насколько человек бывает собран в себе, освобождается от многозаботности, шума, суеты, криков и склоняется внутрь себя, возделывая сад своего сердца, настолько он будет глубоко удивлен, найдя богатую милость Божию в посещении Им дома человеческого сердца. Но если кто-то не находит времени отдышаться, утолить жажду, вздохнуть полной грудью, то ему нет никакой возможности принять у себя Великого Гостя. Нужно обязательно находить время для своей души. Иначе пройдут дни и годы в утомительной повседневности, ужасающей тоске, монотонной рутине. Поскольку мы достигли так много в нашей жизни, то нужно постараться и обрести, наконец, эту встречу с самим собой и с Богом. Мы уже много знаем, но самый близкий к нам, наше «я», остается для нас незнакомым, легко рассуждаем на разные темы, но в нашей жизни наш Господь и Бог так и не открылся. И поэтому именно сейчас нужно найти возможность для устроения самого себя.

Чтобы принимать, нужно давать. Но что может человек дать Богу? Ничего. Все принадлежит Ему. «Твоя от Твоих Тебе приносяще». Мы предлагаем то, что Он же нам и дал. Только одно может предложить человек. Добровольный подвиг. Отделить что-то от своего пропитания, от своего сна, от своих слов, от своего отдыха и развлечений. И это очень приятно Богу. Не потому, что Он желает, чтобы мы мучились, нет. Ничего не выигрывает Бог от наших постов и бдений. Выигрываем и получаем пользу мы. Становимся более здоровыми, воздержанными, зрелыми, настоящими, быстрыми и активными. Оставляем свою скуку, глупое веселье, мелочность и серость. «Господь открывается бравым молодцам», – говорил старец Паисий. И нужно признаться, что доблесть, смелость, героизм и жертвенность отсутствуют в жизни наших христиан. Мы увлечены этой эпохой комфорта, общества гиперпотребления, миром изобилия, богатства, пресыщения и алчности. Но без смиренного подвига не отсекаются злобные и глубоко укоренившиеся страсти, загрязняющие и заражающие нашу жизнь.

Аскеза и подвиг существуют не только для монахов. Для всех христиан. Это – завещание Евангелия. Мы уже сказали, что страсти управляются бесами. Христос указал, что род демонов не изгоняется ничем, кроме поста и молитвы. То же можно сказать и о войне со страстями: она не может вестись без ее оружия – поста и молитвы. Святитель Григорий Палама отвечает тем, кто осознанно подвизается, что различные страсти, каждая по-своему, несет в себе диавола, поэтому и страстный человек, даже не желая этого, является одержимым, при этом многие страдают одержимостью, совершенно и не желая этого. Разбиваются эти бесовские капканы, а губительные страсти побеждаются только теплой молитвой, рассудительным постом и многим смирением.

Но и в аскезе не должно быть перебора. Аскеза – убийство не тела, а страстей, как говорил авва Пимен. Сам подвиг имеет своей целью не измотать и уничтожить наше тело, а показать на деле нашу любовь к Господу, наше пламенное желание сделать Его Господином нашей жизни, Который занимает главное положение в нашем сердце. Каждый в свою меру может подвизаться, кем бы, где бы и когда бы он ни был. Все могут молиться и призывать Бога, желать Его, помнить о Нем, ощущать Его присутствие, благодарить и славить Его всем сердцем за тысячи Его даров. Молитва выражает нашу любовь к Богу. Мы не можем ее творить сами, мы призываем Его, чтобы Он Сам нам помог в этом. Без направляющей помощи Бога мы ничего не можем исполнить. И отсечение страстей без содействия Божия также невозможно.

Особое значение в этом вопросе имеет вклад великого учителя и отца Церкви святителя Василия Великого, который с данной ему Богом мудростью обращается к своему ученику Хилону и к нам: «Не заставляй себя сразу подвизаться с избытком, не дерзай на многое самовольно, поскольку от неопытности потеряешь и малый свой подвиг. Лучше продвигаться неспеша и понемногу. С рассуждением отсекай житейские наслаждения, чтобы избавиться от плохих привычек, поскольку, если вырвешь сразу все наслаждения страстей, на тебя упадут все искушения. А если со страстями борешься по очереди, переходя от одной к другой, то гораздо легче их победишь каждую в свое время». А в другом месте говорит: «Нам нужно стать господами страстей и рабами Бога». Страсти сводят с ума и опьяняют. Многие страстные люди заболевают неисцелимо от своего невнимания и даже не понимают, что они больны. Страсть никогда не делается явной сразу тому, кем она обладает, если только кто-то со стороны не подскажет ему.

Глубокомысленный святитель Григорий Богослов тоже внес свой серьезный вклад в нашу тему: «Давайте отсечем самих себя от страстей и не оставим ни одного корешочка зла, который бы мог вырасти и нас обеспокоить. Последуем образу и будем уважать подлинник. Отвергни плотские страсти, отвергни и душевные. Насколько душа драгоценнее тела, настолько более важное значение имеет очищение ее перед очищением тела. А если так достойна похвалы телесная чистота, исследуй, насколько важнее чистота души». В одной из своих поэм он говорит: «Стыд покрыл тело, но ум управляется бесстыдством, отчетливо видит чужие пороки и слеп к собственным. Я по своим мыслям – небесный, а по вожделениям – земной; мирен и спокоен, но с первым же ветром, пусть самым легким, вздымаюсь на волнах и не успокоюсь, пока не придет затишье». А в другом месте говорит так: «Влюбленность, хмель, ревность и демон равны между собой: если кого они поражают, то затуманивают ум. Бдение, молитва, слезы – вот лекарства для исцеления наших страстей».

Божественный Златоуст, великий воспитатель и лучший проповедник, часто говорит об анатомии и убийстве страстей: «Часто страсти свирепы более, нежели морские волны, и если кто неопытен – тот тонет. Но опытный кормчий, разумно размышляя, управляет своими страстями, прежде чем совсем их оставить, и ведет корабль к тихой гавани спасения». В другом месте он говорит, что «чем дольше страсти в нас живут, тем труднее они поддаются исцелению. Лечебные же меры против страстей – это их немедленное выявление и искоренение, не давающие им времени вырасти. Не бывает благой страсти, все страсти грубы, деспотичны и ненасытимы. Воспоминание страданий Господа содействует в излечении их. И пусть ты даже царь – никакой от этого пользы, если при этом находишься в плену у страстей. Все страсти исцелимы, и нет такой, которую нельзя излечить, достаточно лишь того, чтобы мы не проявляли небрежения и уныния. Исцеление страстей приходит и при воспоминании о будущем Суде». И заканчивает выдающийся отец Церкви следующим: «Какая польза от того, что ты богат и владеешь деньгами, когда в добродетели ты беднее всех? Какая выгода иметь в руках столько и не быть способным удержать свои страсти?»

Святитель Григорий Палама советует для лечения неподобающих страстей приобрести «вожделение Небесного Царства, смиренное размышление, славу Божию, нищету духа, восхваляемую Господом, очищение ума и сердца от неуместных, постыдных, лукавых и воображаемых помыслов, а также необходимое воздержание тела». Согласно святителю Григорию Паламе, страстный и нераскаивающийся человек становится более безумным, жалким и бесчестным, чем бессловесные животные, порабощенный страстями, конечно же, не может подняться до того, чтобы мыслить благородно, поэтому и предается услаждениям, излишествам, высокомерию, страсти к приобретению, власти, сладострастию и увлечению собственным величием.

В «Эвергетиносе»2 рассказывается об одном случае с раскаявшемся юношей, который совершенно возненавидел свои страсти. Он совершил множество грехов в своей жизни и насадил множество страшнейших страстей в своей душе. Как-то раз его обличила совесть, он раскаялся, и раскаяние привело его к какому-то кладбищу, где он плакал о своих согрешениях. Через неделю его посетили бесы и уговаривали, зазывали, побуждали вернуться в их компанию, в царство разврата, потому что после всего того, что он совершил, спасение получить уже невозможно. После того как демоны увидели, что у них не получается переубедить юношу и завлечь его к себе, они его безжалостно избили. После всего этого пришли родственники и позвали домой, к теплу и уюту. Но мужественный подвижник остался непоколебим. Тогда демоны вынуждены были признать свое поражение. Юноша победил страсти, приобрел добродетели, и ему был дан от Бога дар чудотворений.

Известно также, что сколько лет провела александрийская блудница во грехе, столько лет ее мучили помыслы о возвращении к старой жизни. Эта великая подвижница всех веков, преподобная Мария Египетская, – пример для всех кающихся. Преподобная Синклитикия говорит, что мы должны любить кающихся, сострадать им, утешать, напоминать о нескончаемой любви и всепрощении Бога, приводить им примеры покаяния из Священного Писания: Матфея, Павла, разбойника, мытаря, блудного сына.

Я заканчиваю эту беседу с надеждой, что не очень вас утомил, и с искренним чувством, что говорил с вами не как учитель, но как смиренный брат. Напоследок вспомню потрясающие слова преподобного Исаака Сирина: «Насколько сладостными кажутся причины и поводы для страстей! Но каждый может их отвергнуть, успокоить и потом радоваться. Но непросто забыть о желаниях, ведущих к страстям, поэтому мы и искушаемся, сами того не желая. Страстей в нас уже нет, но поводы, послужившие их началом, мы продолжаем любить. Греха уже не желаем, но мысли о них с удовольствием принимаем. Поэтому помыслы и пожелания становятся причиной новых грехов. Любящий греховные желания и причины страстей, сам того не желая, остается порабощенным ими. А ненавидящий свои грехи прекращает их творить, и исповедуется, и бывает прощаем. По-другому невозможно избавиться от привычки ко греху, как только положить вражду против него, так же как и невозможно получить оставление грехов без исповеди. Враждебность ко греху – это верное доказательство смирения, а исповедь – показатель сокрушения, которое происходит от стыда в сердце... Все мы грешные, и нет человека, свободного от искушений. Покаяние превыше всех добродетелей и завершает свое дело только в час смерти, поэтому и требуется оно всегда и от всех...»

Смиренно молюсь о том, чтобы знание анатомии страстей привело к их убийству, а убийство страстей – к стяжанию добродетели.

Моисей Святогорец, монах. Как убить страсти