 |
Вот ведь загадочная русская душа. Как же понять её, не будучи по Духу Православным? Вряд ли кто посторонний сможет объяснить объективно, что движет человеком, который в январскую полночь, да на лютом морозе, решается предать себя испытанию погружением в холодную воду. Однако есть в нашей Церкви традиция такая, на двунадесятый праздник, 19 января, в Крещение, троекратно окунаться в проруби. И речь идёт совсем не о любителях закаливания, а об обычных людях веры православной, решающихся на этот неожиданный шаг. Да уж, странные у вас потехи, покрутит у виска обыватель, для которого «деревенский комфорт» уже есть вершина Эвереста. Но мы-то пробуем показать пути Духа по извилистым закоулкам наших многогрешных душ.
Опыт проруби я получил ровно пять лет назад2, и каждый год душа, с приближением Крещения, начинает чувствовать себя как-то беспокойно. Не покидает ощущение надвигающегося экзамена, который вновь придется сдавать, и принимать его будет Сам Бог. Время от времени «наплывают» воспоминания о процедуре ныряния и о неизменно прекрасных мгновениях освобождения и любви ко всему вокруг, и, в первую очередь, к тем, с кем ты разделил эту радость единения.
В этот раз, как ни странно, предстоящее купание почти не беспокоило. Была уверенность, что стоять мне у проруби, моля Бога и всех святых помочь совершить это. Сроки приближались, и, наконец-то, погода преподнесла давно ожидаемый «сюрприз». Нынче увидим настоящие «крещенские морозы»! Синоптики уверенно прогнозируют в течение нескольких дней ночью до минус тридцати. В предыдущие четыре года температура воздуха не опускалась ниже -100, и больших психологических проблем не было.
С утра пораньше позвонила супруга. Ирина почему-то вдруг, ни свет ни заря, решила осведомиться о моем намерении сегодняшнего «купания». Выглянул в окно и поёжился, стало как-то зябко при виде застывшей за стеклом природы. Но ответил ей, что, как всегда, буду, хотя нынче довольно холодно. Страшно, но делать нечего, надо пробовать. Вскоре вышел к машине, и после нескольких мучительных попыток на почти разряженном аккумуляторе завёл двигатель, с трудом провернувшим сгустившееся синтетическое масло. Ничего себе! Выехал в Москву по делам. По дороге заручился поддержкой нашего алтарника, который год назад уже ходил со мной на речку. Вроде бы он согласен. Слава Богу, один есть. Звоню еще одному «моржу со стажем» — и он не против. Очень хорошо, на миру и смерть красна, и хорошо, когда народа не так много, трое — в самый раз.
В Москве машин мало, завестись не смогли, и почти пустые улицы — для столицы — картина необычная. Оставил машину на стоянке у Красной площади, и пока шёл центральными дворами, понял, что встреча с прорубью будет ой какой непростой. Но мысль эта была благополучно забыта, и хорошо.
По уже сложившейся ранее привычке, пытаюсь найти Знак в окружающем меня мире в пользу предстоящей ночи. На улице — не более минус двадцати пяти, и это днём! Хотелось бы всё-таки знать расклад у Самих Небесных Сил. Впрочем, близится вечерняя служба, и надо успеть на исповедь. Разве можно без исповеди, а вдруг чего случится, и будет уже поздно? Наверное, вот так же настраиваются на решающий бой воины: когда в душе покой, когда всем всё простил, и главное — у всех попросил прощения, как-то легче идти на битву.
Еду по «киевке», трасса — ровная и не забитая, качусь так себе, смотрю за дорогой, и вдруг... Вот Он, вот тот самый Знак, который мне и был нужен! Прямо передо мной, чуть левее от дороги, стоит в полный рост от земли и до неба, скрываясь в сгустившемся облаке, Радуга. Радуга зимой, да еще в такой мороз видится мной впервые. Я рад, и расцениваю это как тот самый ожидаемый мною Знак. Слава Богу, значит Он — со мной, и я получаю твердую уверенность. Внутренне расслабляюсь, делаю левый поворот — и что же вижу?! Еще одну Радугу, еще один такой же столп света. Этот Знак уже, вроде бы, лишний, но всё равно здорово. Две Радуги даже лучше!
В пять, как всегда, началась вечерняя служба. Прихожан пока маловато, но завсегдатаи ежегодного купания всё-таки есть. В храме не жарко, все в шубах или закутаны по полной. Своим чином следует вечерня, во время которой успеваю кое-кого спросить насчет сегодняшней ночи. Ответы: скорее нет, чем да. Ясно, как снег, ведь мы люди, а не белые медведи какие. Андрея, с кем договаривались ранее, почему-то на службе нет, похоже, что нас осталось двое.
Начинается исповедь, встаю в очередь. Народу за три часа прибавилось, и я стою одним из последних. Завершив читать молитвы, подходит наш алтарник Сергей, и решительным голосом спрашивает, иду ли я на речку? Отвечаю, что идти надо, хотя не знаю, как там… Он предлагает идти и на месте действовать по обстановке. Я соглашаюсь, но предлагаю сходить на разведку. На этом и расходимся, договорившись встретиться у храма за час до полуночи. Вслед за ним подходят два архангелогородца, ребята с севера, рубят дом батюшке. Видел их вчера на стройке, работали, несмотря на мороз. Они изъявили желание идти, да так бескомпромиссно, что мне стало как-то стыдно за свое малодушие.
Исповедался. Попросил благословения на купание у отца Михаила, он благословил, но сказал, что лучше бы нынче не рисковать. Я его понимаю, но, похоже, обратной дороги нет. Звоню другу в надежде на поддержку, но… Александр сказал, что кашель не позволит ему сегодня лезть в воду, и он воздержится на этот раз. Такие дела. До полуночи — три часа и нас пока четверо. Не густо, однако, но, ведь и не пусто! Из алтаря выходит батюшка Сергий, задаю ему вопрос. А где вы будете купаться? Он отвечает, что несколько человек из нашего прихода будут обливаться водой на улице, в их числе будут и женщины. Бог вам в помощь. Благословите. Бог благословит.
Раздается звонок на мобильном телефоне. Геннадич, ты где? Я — в храме на службе. А мы-то тебя ждем. Это звонит батюшка Андрей из Нерехты, что в Костромской области, тот самый директор детского дома, с которым мы ходим в большие горы с его детдомовскими мальчишками. К сожалению, у меня машина не доедет, погода скверная, так что, придется нынче здесь окунаться. Как у вас то дела, купаться готовы? А как-же! Лёд уже прорубили. Сейчас молебен отслужим — и вперед. Какая у вас температура? Под сорок? Крутовато будет. А дети готовы? Разумеется. Мы поставим палатку, зажжем в ней газовые горелки и там будем заныривать. Дело в том, что капли воды на лету замерзают, вот мы и подстрахуемся. Благословите, батюшка. Бог благословит. Привет тебе от матушки. Жаль, что не приехал, а то мы завтра шашлыки будем делать, молоденького поросенка зарезали. Ладно, в следующий раз обязательно приеду. Так... Дети точно будут сигать в прорубь, я их знаю. Теперь отступать действительно некуда. Пойду смотреть заход в воду.
Пока шёл до реки, защипало щёки и мочки ушей (детские обморожения) и борода с усами покрылись инеем. Через штаны, хоть они и ветрозащитные, проникает холод, и от этого мёрзнет все тело. Иду мимо электронного градусника — на нём пока минус двадцать семь. Успокаивает, что в Нерехте уже под сорок. Честно говоря, мне от этого не легче, но слегка теплеет где-то там, в глубине души. Вот и низина, а за ней завиднелась заветная река. Иду к нашему месту, куда мы обычно приходили в предыдущие годы, и вижу ровную поверхность льда. Этого надо было ожидать! Ведь третий день трескучие морозы. Вышел на лёд, постучал ногой, крепкий. Да, уж…
И, вдруг, подступили искушения. Куда ты лезешь? Всё против тебя. Кто хотел идти — отказался. Ветерок этот лёгкий обморозит тебя за минуту, как только вылезешь из воды. У батюшки вот палатка и горелки, а здесь всё открыто.
Бесы своё дело знают туго, мешают слабому человеку пройти эту очистительную купель.
Иду домой. Пожарче растапливаю печь, сажусь и, наконец-то, подвожу итог. Нас пока четверо. Толщина льда неизвестна, поэтому надо взять топор и выйти за час до полуночи, чтобы успеть вырубить заход в воду. С собой надо взять полотенце и одеться потеплее... Размышления прерывает слабым пиликанием телефон. Читаю текстовое сообщение. Оказывается, это жена отговаривает от авантюрной затеи, но как-то робко, знает, что со мной лучше так, больше эффекта. Набираю её номер. Говорит, что сейчас по телевизору священник разъяснял: якобы, сегодня не стоит окунаться, мол, это — всего лишь обряд. Отвечаю: всё прочее — обряд, это точно, а крещенское купание есть испытание Веры. Такие вот слова выговорились. Похоже, этот аргумент её устроил, и она пожелала перед выходом выпить чая с мёдом. Зачем? Видимо, хотела облегчить мою участь. Пить будем потом.
Смотрю на часы: без пятнадцати одиннадцать. Надеваю меховую кожаную куртку, непромокаемые штаны и альпинистские ботинки, кладу в рюкзак топор и полотенце, бросаю в него, на всякий случай, запасные рукавицы, шерстяную лыжную шапку — и выхожу из дому.
В храме застаю батюшку и двоих ребят, которые окончательно не решили, идти им или нет. Вообще, в этот раз в словах всех, с кем говоришь о купании, некая неопределенность. Это и понятно, такого опыта ещё не было, и мы взвешиваем свою веру на весах личных взаимоотношений с Отцом, Который наблюдает за нами с Небес. Ждем добровольцев: батюшка — на обливание, я — к проруби. Неожиданно на пороге появляется наш знакомый поморский плотник, один, без своего друга, но с топором под мышкой, в валенках и шапке ушанке. Ясно, этот брат идёт со мной.
Время поджимает, и мы решаем алтарника Сергея не ждать, а выдвигаться к реке, надеясь встретиться по дороге. Действительно, вот и он, весь в инее от долгого пешего пути из дому, в пуховой куртке и валенках, ну — Дед Мороз из сказки. Ты с нами? Нет, решил идти на обливание. Понятно. Бог в помощь. И вам благополучно окунуться. Еще чуть погодя из лесного полумрака неожиданно вышел всегда сияющий Александр. Он — тоже под холодный душ… Бог и тебе в помощь. Идем дальше, и, наконец-то, знакомимся поближе. Оказывается, моего брата по предстоящему Крещению, зовут Юрий, а я, стало быть, Андреем наречен.
Что же поделать, «сухой остаток» показал, что нынче нас будет двое. Не беда, мы уже обсудили программу действий. Начинаем вырубать прорубь, а там, как Бог даст. Вспоминаем, кто, где, когда и что обморозил. Я — сибиряк и весь помороженный, он — помор и тоже не без этого. Да что нам-то волноваться! Бог в благом деле подсобит.
Вышли на лёд. Разметили равновеликий крест, скинули куртки и начали рубить. На удивление, лёд рубится легко, и мы довольно быстро освободили прорубь от кусков и крошки. Получилось ровненько и даже красиво. При этом мы по пояс покрылись ледяной коркой: это брызги воды нарядили нас в ледяной панцирь.
Вокруг — тихо, ни души, и только звёзды и луна, да огоньки на пригорке. Кажется, стало теплее, или мы согрелись, пока трудились. На часах — всего половина двенадцатого, управились раньше графика, но делать что-то надо, тепло улетучивается, и мы понимаем: минус вокруг нас приличный. Набираю номер батюшки, он где-то неподалёку, на противоположном берегу. Батюшка отвечает и благословляет на крещенское погружение.
Вот и наступил час икс. Пошел «обратный отсчёт». Мы с братом во Христе читаем молитвы: «Отче наш», «Богородицу», «Царю Небесный», еще какие-то. И после них, без каких-либо размышлений, мои руки начинают как бы сами действовать, а ум отсекает искушающие образы, не позволяя им завладеть моей волей. Скидываю кожанку, снимаю штаны, носки и становлюсь на брошенную на лёд куртку голыми ногами. Попытался призадуматься, неосознанно отдаляя минуту единения с водой, но ноги начало щипать так, что свитер с майкой сами полетели в кучу. Неожиданно захотелось оставить на голове шапочку с фонариком, но мысль была настолько безумной, что шапка тут же была отброшена.
От холода тело, как в огне, горит. Не это ли имел в виду пророк, когда говорил: «Он будет крестить вас Духом Святым и огнем...» Остался в одних плавках, и ничего не оставалось, как идти к проруби: опереться на край креста руками и медленно, пробуя пятками воду, начать опускать в неё ноги. Как ни странно, ноги неожиданно легко прошли границу двух сред, и вода оказалась уже чуть повыше груди. Тело успевает отметить относительную теплоту воды: плюс 3 теплее, чем минус 30… Под ногами ощущаю какие-то водоросли и камешки. Сразу, с ходу, не раздумывая, ныряю с головой, однако, быстро выскакиваю и выдавливаю из себя: «Во Имя Отца, Сына и Святаго Духа»! Но ведь это неверно, что это я такое несу от неожиданности, надо же троекратно по частям и с каждым погружением произносить слова этой молитвы. Усилием воли повторяю погружение, «Во Имя Отца», ныряю снова, «Сына», «и Святаго Духа!» — кричу не своим голосом, выныривая в третий раз.
Ура! Есть! Выскакиваю из проруби и становлюсь на одежду. Полотенцем начинаю вытирать парящие на морозе волосы, и, при непрекращающейся дрожи тела, которое ликует вместе со мной, осознаю, что долгожданный «экзамен» сдан. Бог пропустил меня на следующий год обучения! Как же это здорово! Пока вытирал волосы, не заметил, как спина, обдуваемая легким ветерком, покрылась тонкой коркой льда. Вовремя натягиваю майку на мокрое и уже слегка обледеневшее тело. Ноги уже совсем не мёрзнут, и руки тоже, вот ведь чудеса! В душе появляется ощущение, что это и есть земное счастье. Испытание позади, и слава Богу!
В это время Юра, глядя на меня, слегка «обалдевшего» от купания, принимает решение — и тоже начинает быстро раздеваться, разбрасывая одежду на снег вокруг себя. Момент, надо сказать, очень трудный. Заходить в прорубь вторым и последующим из очереди сложнее, так как видишь первого, у которого всё позади. Тем не менее, вот и он — в проруби, и быстро погружается с головой в трёхградусную воду. Выскакивает на поверхность и, произнеся слова молитвы, стремительно выбирается на лёд. Руки его всё-таки успевает прихватить, и они теряют чувствительность: детский опыт обморожений напомнил о себе без спросу. Помогаю ему натянуть тёплые рукавицы, так кстати оказавшиеся в рюкзаке. А он, всё еще стучащий от холода зубами, но уже счастливый и непобежденный, натягивает валенки и завершает непростую процедуру одевания нахлобучиванием ушанки.
Ещё пять минут — и мы, преображенные и сияющие, уже — на обратной дороге. Двигаясь по аллее, живо обсуждаем произошедшее событие и вводим в недоумение благополучных, выходящих в тёплых одеждах из дорогих машин встречных людей своим странным, необычным видом. Да, вид стоит того. В то время, как вокруг все кутаются, мы идём нараспашку, волосы и бороды обросли инеем, одежда покрыта толстой коркой ледяной крошки, и в дополнение ко всему — с топорами, торчащими из рюкзака. Для живущего размеренной тёплой жизнью это явление, мягко говоря, — из другого мира.
Радость после подобного Крещения передать довольно сложно, для этого надо иметь особый дар слова. Чётко осознаёшь, что, когда человек проходит холодное испытание Крещением по-русски, он в твоих глазах становится ближе, словно Бог объединяет тебя с ним. Нынче ночью в нашу прорубь погружались только двое. Вот, оказывается, о чем мне говорили два столпа Радуги по дороге из Москвы. Слава Тебе Отче за Любовь и Долготерпение к столь странно ведущим себя детям.
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
1 Андрей Рычковский (Андрей — Рыбак) родился 3 января 1960 года в г. Ленинске-Кузнецком Кемеровской области. Директор Экстремального портала www.vvv.ru, зам. директора Детского экстремального портала www.cirota.ru. Создатель Форума Апостола Андрея Первозванного «Без Любви всё ничто» www.cirota.ru/forum (новый адрес форума, который многие годы размещался на сайте диакона Андрея Кураева). Покоряет с детьми-детдомовцами самые знаменитые вершины мира, да и сам — отец четверых.
2 Этот рассказ Андрей записал 19.01.2006, но попал он к нам позже, праздник был уже позади, и почти год текст ждал публикации.
|
Новости
